Андерс Рослунд - Три секунды

Пит ободрал с потолка уже половину стекловолоконных пластин, как вдруг прервал свою торопливую работу. Он что-то услышал. Отчетливый звук в ухе. То, что до этого было только задувавшим в приемник ветерком, теперь стало шумом, шагами, скрежетом. Кто-то ходил там, несколько, шаги нескольких человек. Пит кинулся к окну и увидел их. Они стояли на церковной башне, четыре фигуры. Они стояли там и смотрели на него.

Тень у края окна. Появилась на миг и тут же исчезла.

Он постоял там, увидел их и скрылся.

— Хорошее место. Отсюда мы его точно достанем.

Эдвардсон крепче взялся за железные перила. Ветер дул сильнее, чем ему показалось, а до земли было далеко.

— Рюден, мне нужна ваша помощь. Я прямо сейчас начинаю работать отсюда, с колокольни, но мне надо, чтобы кто-нибудь находился возле тюрьмы и вел ближнее наблюдение, человек вроде вас, знающий место.

Рюден проследил взглядом за немногочисленными людьми, пришедшими на кладбище. Те встревоженно поглядывали вверх, на башню, иные уже направились к выходу. Покоя, который они хотели разделить с теми, по ком тоскуют, здесь сегодня не будет.

Рюден медленно кивнул, он все слышал и понял, но предложил другое решение.

— Я готов. Но есть один полицейский комиссар, который знает Аспсос лучше меня. Он работал в этом округе, когда тюрьму только строили. Бывает здесь регулярно. Засадил сюда множество уголовников, приезжает для допросов. Великолепный следователь.

— Кто?

— Комиссар городской полиции Стокгольма. Эверт Гренс.

Каждое слово было отлично слышно, серебристый приемник работал хорошо. А другого Хоффманн и не ждал.

— Кто?

Он немного поправил приемник, нажал указательным пальцем на тонкий металлический диск, поглубже вдавливая наушник в слуховой проход.

— Комиссар городской полиции Стокгольма Эверт Гренс.

Голоса звучали так отчетливо, словно говорившие держали передатчик и старались говорить прямо в него.

Пит ждал у окна.

Они стояли возле низких железных перил, может быть, даже немного отклонившись назад.

На балконе что-то происходит.

Отчетливый скрежет — сначала металлическое оружие задело деревянную опору, потом легло тяжелое тело.

— Тысяча пятьсот три метра.

— Тысяча пятьсот три метра. Я правильно понял?

— Да.

— Слишком далеко. У нас нет снаряжения для такого расстояния. Видеть мы его видим. А достать не сможем.

Машина еле двигалась.

Изматывающе плотный утренний поток транспорта полз по обоим рядам Кларастрандследен.

Какой-то рассерженный человек вышел из тащившегося впереди автобуса и в одиночестве зашагал по обочине забитой транспортом дороги, с довольным видом проходя мимо раскаленных машин; он, должно быть, добрался до шоссе Е 4 гораздо быстрее своих оставшихся в автобусе попутчиков. Гренс подавил в себе желание погудеть идиоту, прущемуся по проезжей части, или даже сердито ткнуть ему в нос табличку «Полиция». Ладно уж. Если прогулка по жаре и скверному воздуху вдоль приросших друг к другу автомобилей позволит человеку не лупить по приборной доске и не пугать соседей по пробке, то пусть себе гуляет.

Гренс провел пальцем по смятой карте, лежащей на пассажирском сиденье.

Он решился. Он ехал к ней.

Через пару километров он остановится перед всегда открытыми воротами Северного кладбища, выйдет из машины, отыщет ее надгробие и скажет ей что-нибудь похожее на «прощай».

Мобильный телефон лежал под картой.

Гренс не вытащил его после первых трех сигналов, однако аппарат и не думал замолкать.

Дежурный.

— Эверт?

— Да.

— Вы где?

Знакомые интонации. Гренс начал соображать, как выбраться из окаменевшей пробки. Когда у дежурного такой голос, помощь нужна сию минуту.

— На Кларастрандследен. Еду на север.

— Вам приказано явиться.

— Когда?

— Срочно.

Эверт Гренс не любил менять планы.

Он любил, когда все идет своим чередом, любил заканчивать начатое, поэтому ему трудно было менять направление, когда он наконец собрался поехать.

Поэтому комиссар должен был бы вздохнуть, может быть — немного поупираться… Но он почувствовал — облегчение.

Ему не нужно ехать туда. Не нужно ехать прямо сейчас.

— Погодите.

Гренс помигал, высунулся на встречную полосу, собираясь развернуться через сплошную белую линию. Истерично засигналили еле успевшие затормозить водители. Гренсу надоели гудки, он опустил окно и выставил на крышу полицейскую мигалку.