Энн Райс - МЕМНОХ-ДЬЯВОЛ

Стихи великолепны, и вообще, книги сделаны столь искусно и талантливо, что тебе непременно следует их увидеть и прочесть. Ты должен отправиться в ту квартиру, где убил меня, и взять их.

- Значит, ты не продал книги, чтобы раздобыть средства на обучение в университете?

- Конечно нет. Ты только представь! Винкен устраивал оргии вместе с Бланш и ее четырьмя подругами! Я был заворожен и восхищен. Винкен стал для меня своего рода святым - я преклонялся перед силой его таланта; а сексуальность превратилась для меня в религию, потому что таковой она была для Винкена: каждым своим словом, в каждой строке он воспевал плотскую любовь. Пойми, я никогда искренне не придерживался какого-либо ортодоксального вероисповедания. И считал, что католическая церковь стоит на грани умирания, а протестантизм и вовсе смешон. Только много лет спустя я понял, что протестантская вера основана на мистике и проповедует то самое единение с Богом, которое столь яростно отстаивал Мейстер Экхарт и о котором писал Винкен.

- О, какое великодушие по отношению к протестантам! А что, Винкен действительно писал о единении с Богом?

- Да, через союз и единение с женщинами. Он высказывался весьма завуалированно и в то же время совершенно недвусмысленно. «Их объятия позволяли мне познать суть Троицы с гораздо большей ясностью, чем любые учения и объяснения…» - примерно в таком духе. Справедливости ради должен сказать, что в то время протестантская религия ассоциировалась у меня лишь с материализмом, бесплодием и туристами-баптистами, которые напивались в стельку на Бурбон-стрит только потому, что не осмеливались делать это в своих маленьких городишках.

- И когда же ты изменил свое отношение к протестантам? - спросил я.

- Я сейчас говорю не о частностях, а о своем отношении к религии в целом. В то время я не видел перспектив ни для одного из существовавших на Западе вероисповеданий. Дора сейчас придерживается практически того же мнения. Но о Доре мы поговорим позже.

- Вам удалось полностью закончить перевод?

- Да, как раз перед тем, как отца Кевина перевели на службу в другое место. Больше я его не видел. Позже он писал мне, но к тому времени я уже сбежал из дома.

Ни слова не сказав матери, я сел в автобус «Трейлвейз», потому что у них билет стоил на несколько центов дешевле, чем у «Грейхаунд», и перебрался в Сан-Франциско. Денег практически не было - в карманах у меня не нашлось бы на тот момент и семидесяти пяти долларов. Все, что когда-то давал мне Старый Капитан, я промотал, а после его смерти прикатили какие-то родственники из Джексона, штат Миссисипи, и вывезли вещи из его комнат.

Они забрали абсолютно все. Хотя, я думаю, Старый Капитан оставил кое-что и мне. Но мне было наплевать. Самым большим его подарком были книги. И еще - наши с ним ленчи в «Монтелеоне». Мы заказывали суп из стручков бамии, и Старый Капитан позволял мне крошить в него соленые крекеры и размешивать, пока суп не превращался в кашу. Это было мое любимое блюдо.

Да- а… Так о чем я говорил? Я купил билет до Калифорнии, а оставшиеся деньги распределил таким образом, чтобы на каждой остановке съедать хотя бы по куску пирога с кофе. И в какой-то момент я вдруг осознал, что точка возврата осталась позади. По-моему, это произошло в одном из городков Техаса, То есть я хочу сказать, что, далее если бы мне в тот момент захотелось вернуться, денег на обратную дорогу уже не хватило бы. Если мне не изменяет память, столь забавные мысли пришли мне в голову ночью, а городок, кажется, назывался Эль-Пасо. Так или иначе, путь назад был отрезан.

Меня ждал Сан-Франциско! Я рвался в Хейт-Эш-бери, чтобы исполнить свою мечту: создать там новый культ, основанный на идеях Винкена и прославляющий любовь и согласие, культ, главным лозунгом которого должно было стать провозглашение божественности сексуального единения. И в доказательство я жаждал показать своим последователям книги Винкена Да, я мечтал именно об этом, хотя, должен тебе признаться, сам в Бога совершенно не верил.

Не прошло, однако, и трех месяцев, когда я понял, что отнюдь не одинок и не оригинален в своих убеждениях. Город был буквально заполонен хиппи, которые исповедовали свободную любовь и нищенство. И хотя я регулярно рассказывал о Винкене огромному числу своих разгульных, полуопустившихся, вольно живущих друзей, хотя я показывал им книги и читал псалмы - самые безобидные, конечно…

- Могу себе представить…

- Моим главным и основным занятием стала работа в качестве менеджера тройки рок-музыкантов, которые мечтали о славе и считали ниже своего достоинства держать в голове сроки и условия контрактов или собирать выручку от концертов. Один из них - мы звали его Блю - на самом деле пел хорошо. У него был красивый тенором с широким диапазоном. Группа имела успех. Во всяком случае, нам так казалось.