Александр Юдин - Золотой Лингам

– Попробую, – нерешительно сказал Алексей и принялся наносить на бумагу какие-то штрихи. – Только не нависай надо мной, а то ничего не получится.

– Ладно, ладно. Не мешаю. Твори, – сказал Костромиров и отошел в сторонку. Но уже через пару минут нетерпеливо вернулся к столу: – Ну что? Готово?

– Сейчас, не гони! – отозвался Рузанов. – А пасть как, открытой или нет рисовать?

– Что? Да, как хочешь. Или – нет! Нарисуй и так и эдак. В общем, как видел, так и рисуй.

Получив готовый рисунок, Игоревич довольно продолжительное время молча его рассматривал, постукивая костяшками пальцев по дубовой столешнице и бормоча себе под нос что-то не вполне понятное: «Голова… голова великовата… со страху, должно быть… ага, жаберные крышки… плавник – смещен, правильно… зубы…», потом вдруг весело рассмеялся и бросил листок Таньке:

– На-ка, вот, посмотри. Что скажешь?

Гурьева с интересом взяла Рузановский набросок, но, посмотрев, только пожала плечами:

– Не знаю, никогда ничего подобного не видела.

– Да, друзья, – опять засмеялся Костромиров, – сразу видно, что вы у меня не заядлые рыбаки!

– Конечно, – буркнул Алексей, – я лично предпочитаю скучать иным образом.

– А причем здесь это? – спросила Татьяна. – Если это чудище действительно под пять метров, так на него не с удочкой, а с ружьем надо ходить.

– Обязательно! – возбужденно ответил Костромиров. – Завтра же утром и отправимся. Леш, ты сказал, двустволка моя сохранилась?

– В целости.

– Отлично. Только нам еще понадобится сырое мясо для приманки. Желательно с кровью. В противном случае, опять придется жертвовать этому зверю курицу.

– Ох ты, господи! – не выдержав, взорвалась Танька. – Да что ж это такое! Объяснит мне кто-нибудь, в конце концов, что все это значит?! Слав, о каком звере ты говоришь?

– Не горячись, – успокоил ее Костромиров, – сейчас все узнаешь. Дело в том, что ежели я просто выложу вам на блюдечке результат собственных умозаключений, это будет выглядеть не слишком убедительно. Поэтому я хочу, чтобы ты и Алексей сами пришли к аналогичному выводу. Итак, давайте рассуждать последовательно. Вы знакомы с методом логической индукции, или, иначе, с индуктивным методом Бэкона – Милля? Нет? Впрочем, не важно. Будем исходить из того, что мы с вами располагаем определенным набором фактов, то есть – эмпирических наблюдений. Обобщив эти факты, мы неизбежно должны прийти к единственно правильному теоретическому выводу. Как видите, все просто.

– Факты? – удивился Рузанов. – По-моему, у нас имеется только один неоспоримый факт – в Павловском пруду живет что-то вроде Лохнесского чудовища, притом весьма прожорливого. И какие же теории можно на этом построить?

– Заблуждаешься. Во-первых, нам известно, что в 1819 году ногинский помещик Лев Аркадьевич Павлов, будучи проклят местным попом, утонул во время купания в здешнем пруду. При этом на теле утопшего были обнаружены глубокие следы зубов, то есть – укусов. Во-вторых, мы знаем, что твоя прабабка Прасковья Антиповна в течение долгих лет подкармливала в том же пруду некоего зубастого монстра, которого она именовала Анчипкой. И, наконец, в-третьих, ты сам имел возможность сегодня, то есть спустя сто восемьдесят пять лет после его появления, вживе наблюдать это существо. Верно?

– Любишь ты, доцент, все усложнять, – с усмешкой заметил Рузанов. – Разве я сказал не то же самое, только короче? В чем разница?

– Разница в том, – ответил Костромиров, – что из сказанного тобой невозможно сделать никаких выводов.

– Признаюсь, что и твои рассуждения не натолкнули меня ни на какие откровения.

– Тогда давай зададимся следующими вопросами, – продолжил Игоревич. – Какое создание способно жить столь долгое время, вырасти до подобных устрашающих размеров и напасть на купающегося человека? Почему твоя прабабка считала нужным его подкармливать? И последнее: что за животное ты изобразил на своем рисунке?

Ища поддержки, Рузанов вопросительно глянул на Татьяну, но та лишь пожала плечами и, выразительно покрутив пальцем у виска, сообщила:

– По-моему, он над нами просто издевается.

– Ладно, – сдался Костромиров, – теоретики из вас аховые. Придется открывать свои крапленые карты. Когда бы хоть один из вас был немного знаком с ихтиологией, а попросту – любил порыбачить, то сразу опознал бы в нарисованном тобой, Алексей, чуде-юде… прекрасный экземпляр Esox lucius, иначе говоря – обыкновенной гигантской щуки!