Торкиль Дамхауг - Смерть от воды

Нина Йенсен вела спокойно, не превышая установленной скорости больше чем на два километра в час.

Он откинулся на спинку сиденья:

— То, что мне известно из вашего дела Ильвы, в любом случае стоит билета на самолет. К тому же здесь ужасно красиво. — Оглядев горы, окружавшие город, он добавил: — И ни капли дождя.

— Погода скоро будет одинаково плохой повсюду, — ответила она. — Архитекторы тут начали проектировать водосборник на два метра выше существующего.

Чтобы никто из коллег не задавал вопросов, Нина Йенсен не стала его никому представлять. Роара отвели на второй этаж Полицейского управления в крошечный кабинет, на удивление похожий на его собственный.

Йенсен закрыла за ним дверь:

— Я работаю с тремя-четырьмя делами о нападении, все могут подумать: это просто допрос по одному из них.

— А я свидетель или подозреваемый?

— Трудно сказать. — Она достала папку с документами. — Резюме дела Ильвы. Предлагаю тебе сначала прочитать.

Через три четверти часа он усвоил основные пункты. Ильва Рихтер, тогда девятнадцати лет, выросла в Фане, к югу от города. Отец — юрисконсульт, мать — художник по ткани. Двое младших детей. Никаких сведений о проблемах в семье. Родители не отмечены в регистре правонарушений, за исключением многочисленных штрафов отцу за превышение скорости. Ильва закончила старшую школу в тот же год, хорошие отметки, поступила в Высшую школу экономики, но жила по-прежнему с родителями. Активно занималась плаванием, показала высокий результат на чемпионате Норвегии среди юниоров. Кажется, была популярна среди друзей. В школе у нее был парень, но в данный момент она была одна. Среда, в которой она вращалась, описывалась как конструктивная и здоровая, но, конечно, не совсем без злоупотреблений на вечеринках. Никаких осужденных среди ее друзей. Одного мальчика лечили в связи с психическими проблемами, но его не оценивали как нестабильного.

Вечером в пятницу, пятнадцатого ноября 2003 года, Ильва Рихтер села на автобус на автовокзале в центре после посещения ночного клуба с подружками. У нее был собственный автомобиль, но она им не воспользовалась, так как собиралась употреблять алкоголь. В последний раз ее видел водитель автобуса, когда высаживал на остановке рядом с домом. Времени было около половины первого. Другие пассажиры подтвердили это. Она не пришла домой, в два часа ночи родители позвонили в полицию, после того как отец пытался найти ее по дороге от автобусной остановки. Была выслана патрульная машина, но полная тревога была объявлена только наутро.

Через пять дней ее нашли в лесу, примерно в двадцати километрах от места жительства, в наручниках, привязанной к дереву, рот заклеен. Она была голой, одежду позже нашли на некотором расстоянии в зарослях вереска. На одном из висков девушки были отметины от удара тупым тяжелым предметом, наподобие камня, однако удар не был смертельным. Очевидно, он был нанесен до того, как ее затащили в машину. Затем следовал подробный отчет о повреждениях ее глаз. Множественные ранения острым предметом, возможно винтом. Признаков сексуального насилия не было. В заключении утверждалось, что она умерла от переохлаждения.

Следствие велось с особой тщательностью. Более пятисот допросов свидетелей. Нина Йенсен отсортировала наиболее адекватные. Родители, сестры, друзья, водитель автобуса и пассажиры. По словам одной из подруг, Ильва рассказала о странном происшествии по дороге в клуб. Кто-то обратился к ней на центральной площади, чтобы отдать открывалку или штопор. Этот пункт так и не разъяснили, но Роар отметил его про себя и вернулся к описанию ранений глаз. Был пересмотрен также весь регистр осужденных за убийство и изнасилование, и все возможные кандидаты были вызваны. Двое получили статус подозреваемых, по поводу одного собирались завести дело, но не стали. Дело, разумеется, не было закрыто, но вероятность, что его когда-нибудь раскроют, приближалась к сотым долям процента.

Пока Роар читал, Нина Йенсен села за компьютер и принялась быстро что-то печатать. Когда он положил папку обратно на стол, она закончила, закрыла документ и повернулась к коллеге. Не успела она поинтересоваться его мнением, он сказал:

— Давай поговорим для начала с родителями, а потом обсудим.

Дом семьи Рихтер находился в квартале с виллами к югу от города. Мужчина, открывший дверь и представившийся Рикардом Рихтером, был среднего роста, с редкими седыми волосами, зачесанными назад. От него пахло алкоголем, отметил про себя Роар, когда их с Ниной Йенсен провели в гостиную.