Джонатан Нэсоу - Двадцать семь костей

Участницы дамского гольф-клуба — жилистые, помешанные на диетах женщины со светлыми, блондинистыми волосами и почерневшими от загара лицами — были последними визитерами. Они сообщили Льюису, что не стали отменять в этом году женский турнир по гольфу, но перенесли его и решили посвятить памяти Хоки.

Убитый горем муж дал согласие. Льюис весь день играл роль убитого горем мужа с такой убедительностью, что под вечер, выпив рюмку рома, поднесенную ему Джонни, вошел в роль так хорошо, что ему больше не надо было играть. Хоки ушла из жизни, не важно, почему и по чьей вине, но у Льюиса было больше, чем у кого бы то ни было, причин жалеть себя.

Когда поток посетителей, желающих принести свои соболезнования, растаял, Салли подогрела на большом блюде оставшиеся закуски, а Джонни установил столик с телевизором в кабинете. Просматривая деловые новости, Льюис без энтузиазма изучал предложения по ценным бумагам. Когда Джонни вернулся за подносом, Льюис сказал ему, что Салли может забрать все, что хочет, а остальное нужно отправить в дом престарелых губернатора Клиффорда Б. Апгарда. И сделать повторный заказ цветов.

Джонни и Салли снова предложили остаться на ночь, но Льюис опять отказался. Время пошло: он должен убить кого-то в эти выходные, но он даже не представлял, на кого падет его выбор. Он смутно припоминал, что прошлой ночью Эмили давала ему кое-какие подсказки после того, как напилась, но почти все эти воспоминания были смыты ромом.

Он хорошо помнил, что Эмили доверяла ему, хотя и не знал, что именно стояло за этим доверием. Она все время говорила про лалуа тонуа или что-то в этом духе — про десницу судьбы и про то, что в свое время он узнает о ней больше. Правда, сейчас ему это мало чем могло помочь.

Большой дом снова опустел. Оставшись в кабинете наедине с полной бутылкой рома для компании и набитой травкой трубкой для вдохновения, Льюис размышлял над своими проблемами.

Он понимал, что самая большая трудность заключалась в способе убийства — постоянном и неизменном, так же, как и его орудии — мачете Бенни, с помощью которого были совершены все прошлые убийства. Они еще даже поспорили по поводу того, стоит ли Бенни остаться и помочь Льюису, но потом решили, что в таком случае не добьются своей цели — ведь Бенни тоже было нужно алиби.

Льюис все еще не определился с местом и временем убийства, а также со своей потенциальной жертвой. Но чем больше он думал об этом, тем яснее ему становилось, что эти три вопроса были тесно взаимосвязаны. Либо объект определит место и время, либо место и время определят объект. Он подумал, что последний вариант будет ближе к образу мысли лалуа тонуа.

Значит, стоит начать с места. Оно должно быть достаточно людным, чтобы можно было найти объект, но вместе с тем довольно изолированным, чтобы он мог похитить или даже убить жертву, оставаясь незамеченным.

Может, одна из крытых автобусных остановок на Серкл-роуд? Но «ту-ту» перестает ездить в десять или одиннадцать вечера, а иногда еще раньше, если водитель напьется.

А как насчет Сахарного города? Слишком густонаселен, к тому же белому человеку сложно остаться там незамеченным.

Лаймовая роща? Иногда днем женщины с нижней части острова идут пешком или голосуют на дороге, чтобы добраться до рощи на опушке леса, которую его дедушка, как Юлий Цезарь, передал в вечное пользование жителям острова. Но по ночам там околачиваются только шлюхи с Варф-стрит, предлагающие самый разнообразный секс на открытом воздухе, и, разумеется, там невозможно уединиться.

Неожиданно Льюис вспомнил еще про одно место, где по ночам бывает много народу. Он подумал о Коре и, в частности, об общественном душе и туалете, который местные называли крапаудом. Его благоразумно расположили в лесу, подальше от поселка. Добраться до него можно только по узкой тропинке, ведущей через лес. И наверняка по ней хотя бы раз за ночь проходит каждый житель Кора.

Они там были как на блюде. Большое блюдо, полное рыбешек. Льюису нужно будет только, спрятавшись за кустом, подождать, пока кто-нибудь появится в одиночестве на тропинке, оглушить его сзади, затащить в кусты, отрубить руку — правую, как бы не перепутать, — а потом раствориться в лесу.

— Раствориться в лесу. — Он с удовольствием повторил эту фразу. «Будь я проклят, — подумал он, наливая себе поощрительную рюмку и с грохотом ставя полупустую бутылку на столик рядом с креслом. — Может, эта работа Человека с мачете окажется не такой уж и сложной!»