Дэвид Хьюсон - Седьмое таинство

— Нет. Так как насчет кофе?

Сменщик еще плотнее натянул капюшон на голову и уставился на струи дождя, отгородившие призрачной стеной старую бойню. Фигуры на крыше портика были почти неразличимы. Человек и бык слились в единое целое в схватке не на жизнь, а на смерть.

— Кофе не хочу, а у вас нет на это времени.

— Паскале, — повторила Роза его имя.

И попыталась вспомнить, слышала ли его когда-нибудь прежде.

— Я отсутствовал некоторое время. Болел. Спросите Перони, когда в следующий раз его увидите, — Джанни вам обо мне расскажет. Или Косту. Вы знакомы с его американской подружкой? — В глазах человека Мессины вновь появилось то загадочное выражение. — Бог ты мой, вот повезло человеку!

— Я обязательно у них спрошу. — Прабакаран расстегнула застежку дешевого зонта, уже думая о долгой дороге обратно к виа Мармората, где она сможет сесть на автобус или трамвай.

— А где она сейчас, эта женщина?

— Дома, насколько мне известно. Редко выходит.

— А мужчина? Мясник, вы сказали?

Агент перевела взгляд на невзрачный муниципальный дом через дорогу.

— Он вошел туда. И не выходил, я его больше не видела.

Сменщик проследил за направлением взгляда Розы.

— А вы все время наблюдали?

— Да, — солгала она. Следить за подозреваемым — интересная работа. Следить за дверью или наблюдать за каким-то дешевым многоквартирным домом, отмечать, кто входит и кто выходит — совершенно неинтересные для тебя люди! — смертельно скучно. Когда солнце на короткое время выглянуло из-за туч, девушка ослушалась приказа Мессины, вышла наружу, нашла скамейку около поросшего травой склона Монте деи Коччи, уселась там и долгое время сидела, ни о чем не думая, чувствуя себя никому не нужной и всеми покинутой. В кафе она вернулась через час, когда, как сказал комиссар, должен был появиться этот человек. Но даже там сидела как во сне. Потом читала газеты. И пыталась вообразить, чем занималась бы сейчас, если бы приняла предложение занять пост младшего помощника адвоката по уголовным делам, имевшего солидную практику в районе Клодио. Уж конечно, не сидела бы в этих ярких вещах, как шлюха, дожидаясь, пока ее сменят на посту, и не нужно будет предавать человека, которого она едва успела узнать.

Где сейчас этот мясник, Роза не знала; впрочем, ей было на это наплевать.

— Вы действительно считаете, что они любовники?

— Вам Мессина про это сказал?

— Ну я же сменяю вас, не так ли?

Прабакаран задумалась о том, что ей удалось увидеть. Это длилось не более тридцати секунд. Разве можно понять суть человеческих отношений, всего лишь раз украдкой заглянув в жизнь двоих совершенно незнакомых людей?

— Они не хотели, чтобы их кто-нибудь видел. Мясник ее поцеловал. Беатрис не ответила… — Важно было подобрать правильное слово. — Но, кажется, не возражала… Это все, что я знаю.

Тут ей бросилось в глаза, как опустились углы его губ. Суровое, жесткое, осуждающее выражение.

— Такое сплошь и рядом случается, — кивнул сменщик. — Мужа сажают в тюрьму, и его лучший друг является, чтобы полакомиться тем, что после него осталось. Таков современный мир. Люди утратили чувство долга и приличия. Малость погулять, сходить налево, туда-сюда, подальше от семейного гнездышка… кто же станет возражать? До тех пор пока это шито-крыто. Пока это не нарушает течения семейной жизни и не препятствует каким-то важным делам. Ведь мужчина должен понимать, что для него действительно важно. А нынче вся беда в том, что людям это безразлично. Вся их жизнь крутится вокруг кончика члена, и ничего другого. Бессмысленно.

Нет, он ей совершенно не нравился. Следовало бы сейчас пойти и переговорить с Бруно Мессиной, рассказать ему все, что он хотел узнать, а потом порадовать отца бутылочкой хорошего просекко, чтобы отпраздновать продажу всех этих драных зонтиков, что он сумел продать в такой холодный мокрый и вообще скверный весенний день.

Он целиком и полностью в вашем распоряжении. — Роза встала и пошла к двери. Сменщик остановил ее.

— Давайте я подвезу вас до остановки или куда вам нужно, — предложил он. — Насквозь промокнете, вы совершенно неподходяще одеты. У меня машина. Никто и не узнает. Кроме того… — Полицейский вновь оглянулся на дом, где жил мясник. — Не думаю, чтобы он куда-то пошел.

Коллеги свернули за угол, путь оказался довольно длинный, метров триста или даже больше, Паскале все время держал раскрытый зонт над головой спутницы, а самого дождь просто залил. Машину агент поставил на узкой улице, что вела от старой бойни вниз и выглядела как деревенский проезд — пустая, тесная, забытая. Мостовую загромождали разбитые глиняные горшки, смытые дождем с травянистого склона Монте деи Коччи. Наблюдатели переступили через обломки и пошли к белому вэну, какими пользуются мелкие торговцы, припаркованному в одиночестве около двух огромных мусорных баков.