Патрисия Корнуэлл - Обстоятельства гибели

— С какой это стати она сбежит?

— Я говорю, что она станет для нас проблемой. Если она сбежит, ты ведь не сможешь чувствовать себя в безопасности? Да и все мы.

Марино присаживается на край постели. Кровать тут же опасно опускается под его весом, и у меня возникает ощущение, будто я сижу на горке. Он устраивается удобнее, поглаживает Сока и сообщает о том, что полиция и ФБР обнаружили «крысятню», однокомнатную квартиру, которую Дона Кинкейд снимала в Ревире, в пригороде Бостона. Там она жила, когда уходила от Илая Гольдмана, или своего биологического отца Джека Филдинга, или от кого-то еще, кого втянула в свою зловещую паутину. Марино вытаскивает из футляра айпад, включает его и рассказывает про то, как они с Люси и еще несколькими сыщиками несколько часов обыскивали квартиру, как прошерстили компьютер Доны и все ее вещи, в том числе и краденые.

— А ее мать? — спрашиваю я. — С ней кто-нибудь разговаривал?

— Дона общалась с ней, приезжала в Джорджию, где та отбывала срок в тюрьме, навещала ее там. Потом на несколько лет оборвала связи и с матерью, и с Филдингом. Она как клещ вцеплялась в кого-то, если ей от него что-то нужно. Первоклассный манипулятор и настоящий паразит.

— Ее мать знает о том, что случилось здесь?

— Да какое тебе дело до того, что думает эта гребаная детоубийца?

— Ее отношения с Джеком были отнюдь не простыми. Если бы я была на ее месте, то мне было бы неприятно узнать о том, что с ее дочерью случилось, из выпусков новостей.

— Да кому какое дело?

— Я бы никогда никому не пожелала узнавать о подобных вещах подобным образом. И не важно, кто это. Повторяю, ее отношения с ним были непростыми. Отношения такого рода простыми никогда не бывают.

— Для меня все предельно просто. Как черное и белое.

— Если она услышит об этом в новостях… — Я понимаю, что повторяюсь. — Я всегда ужасно не любила, когда такое происходит. Это бесчеловечно — узнать из новостей о том, что с кем-то из близких случилась беда. Меня это беспокоит.

— Она клептоманка, — объявляет Марино, потому что его в этом деле интересует лишь то, что сыщики обнаружили в квартире Доны Кинкейд.

Если верить Марино, получается, что так оно и есть. Прихватывала сувениры везде, где только могла, в том числе и у людей, о которых мы ничего не знаем. Кое-что уже опознали, например редкие монеты из дома Донахью, а также несколько ценных старинных партитур с автографами музыкантов. Об их исчезновении из домашней библиотеки миссис Донахью еще не знала.

В запертом ящике комода в квартире Доны Кинкейд нашли оружие, якобы пропавшее из коллекции Филдинга, а также его обручальное кольцо. Там же обнаружилась спортивная сумка с черным атласным поясом, белой формой для занятий боевыми единоборствами, снаряжение для спаррингов, спортивный инвентарь, коробка для завтраков, полная ржавых гвоздей, молоток и пара кроссовок маленького размера для занятий тхеквондо, которые Марк Бишоп надевал для отработки ударов на заднем дворе дома, где его и убили. Хотя никто точно не знает, как Дона Кинкейд уговорила мальчика лечь лицом вниз на землю.

— Первый вошел вот сюда, — продолжает размышлять вслух Марино, указывая себе на затылок возле основания черепа. — Первый гвоздь ведь мгновенно убил его, как ты думаешь?

— Да, если можно так выразиться, — отвечаю я.

— Я хочу сказать, что она, возможно, помогала ему на занятиях у Филдинга, в классе «тигрят», ведь так? — продолжает Марино. — Скорее всего, мальчик знал Дону и смотрел на нее снизу вверх. Выглядит она, что и говорить, круто. Пообещала показать какой-то приемчик, предложила выйти во двор и лечь на землю. Разумеется, она для него человек опытный и уважаемый. Поэтому он послушно ложится на землю. Уже темно, почти ничего не видно. И тут бац! Все кончено.

— Таких нельзя выпускать на свободу, — говорю я. — Она не остановится и в следующий раз, если, конечно, представится такая возможность, совершит что-то еще более гнусное.

— Она все отрицает. Почти ничего не говорит, только повторяет, что во всем виноват Филдинг, а она ни при чем.

— Но это не так.

— Я с тобой согласен.

— Ей будет трудно объяснить, откуда взялись эти вещи в ее квартире, — замечаю я, продолжая просматривать фотографии. Марино, должно быть, нащелкал их несколько сотен.

— Она красива, обаятельна и чертовски умна. А Филдинг мертв.

— Ей есть что предъявить. — Я повторяю это несколько раз. — И вот это поможет. Не понимаю, почему ты считаешь, что могут возникнуть проблемы.