Джесс встала со своего места за столом обвинителя и подошла к месту дачи свидетельских показаний; все взгляды обратились на обвиняемого. Терри Вейлс смотрел, не опуская глаз, даже с уважением. Руки он сложил на коленях, корпусом немного подался вперед, как будто не хотел пропустить ни слова из того, что она скажет. В своем темно-сером костюме, который удивительно гармонировал с ее собственным костюмом, он создавал такое впечатление, как будто был человеком, который всю жизнь старался поступать правильно, и он удивлен не меньше остальных, что все так получилось.
— Вы живете в Чикаго на улице Кинзи, дом двадцать четыре двадцать семь?
— Да.
— И вы прожили там шесть лет?
— Совершенно правильно.
— А прежде вы жили на Вернон-Парк-Плейс, шестнадцать?
Он кивнул.
— Боюсь, что для стенограммы суда требуется определенный ответ — «да» или «нет», мистер Вейлс.
— Да, — быстро ответил он.
— Почему вы переехали? — спросила Джесс.
Терри Вейлс пожал плечами.
— Почему все переезжают?
Джесс улыбнулась и продолжала спокойным голосом:
— Меня не интересует, мистер Вейлс, почему переезжают другие. Меня интересует, почему вы переехали.
— Нам потребовался более просторный дом.
— Вам понадобилось более просторное помещение? Большее число спален?
Терри Вейлс покашлял, прикрыв ладонью рот.
— Когда мы въехали в дом на Вернон-Парк-Плейс, у нас был один ребенок. А когда переехали на Кинзи, уже два.
— Да, вы уже показали, что ваша жена торопилась нарожать детей. Скажите мне, мистер Вейлс, сколько было спален в доме на Вернон-Парк-Плейс?
— Три.
— А в доме на улице Кинзи?
— Три, — спокойно ответил он.
— Простите, вы сказали, три?
— Да.
— А, значит, такое же число спален. Тогда, я полагаю, просто сам дом был больших размеров.
— Да.
— Он был больше на три квадратных фута, — произнесла Джесс сухим тоном.
— Что?
— Дом на улице Кинзи был больше дома на Вернон-Парк-Плейс всего на три квадратных фута. Примерно вот на столько. — Джесс отмерила шагами три квадратных фута перед присяжными заседателями.
— Возражение, Ваша честь! — крикнул Хал Бристол со своего места за столом защиты. — Какое это имеет отношение к делу?
— Я подхожу к этому, Ваша честь.
— Не тяните, — распорядился судья Харрис.
— Не правда ли, мистер Вейлс, что причина вашего переезда с Вернон-Парк-Плейс заключалась в неоднократных жалобах соседей в полицию на ваше поведение? — быстро спросила Джесс.
— Нет, это неправда.
— Не правда ли то, что соседи неоднократно жаловались на вас в полицию, потому что боялись за безопасность вашей жены?
— У нас был всего один сосед, который звонил в полицию всякий раз, когда я слишком громко включал стереомузыку.
— Что совпадало с каждым избиением вашей жены, — заявила Джесс, глядя на присяжных заседателей.
— Возражение! — Хал Бристол вскочил на ноги.
— Принимается.
— Вечером 3 августа 1984 года в ваш дом на Вернон-Парк-Плейс была вызвана полиция. — Джесс начала зачитывать свои записи, хотя она знала эти даты наизусть. — Так же, как вечером 7 сентября 1984 года, а также вечером 22 ноября 1984 года и 4 января 1985 года. Это верно?
— Я не помню точных дат.
— Все это зафиксировано в досье, мистер Вейлс. Вы не оспариваете эти данные?
Он покачал головой, потом посмотрел на судебного стенографа и произнес:
— Нет.
— Каждый раз во время этих вызовов полиции ваша жена демонстрировала явные следы избиения. Один раз ее даже госпитализировали.
— Я уже говорил, что наши ссоры часто переходили все дозволенные рамки, что я не могу похвастаться ролью, которую я играл в них.
— Ссоры выходили за рамки? — вопросительно повторила Джесс. — Превращались в кулачный бой? В избиение кулаками?
— Возражение!
— Принимается.
Джесс подошла к столу обвинения и взяла другой полицейский доклад.
— В этом докладе говорится, что вечером 4 января 1985 года, в тот вечер, когда ваша жена была госпитализирована, тело Нины Вейлс на сорок процентов было покрыто синяками и ссадинами, имелось внутреннее кровоизлияние, разбит нос, сломаны два ребра, под обоими глазами красовались синяки. С другой стороны, вы получили несколько царапин на лице и кровоподтек на коленке. Это совсем не похоже на равную драку, мистер Вейлс.
— Возражение, Ваша честь! Где же тут вопрос?
— Правда ли, что ваша жена недавно родила второго ребенка?
— Правда.
— Девочку?
— Да, Ребекку.
Читать дальше