Дин Кунц - Интерлюдия Томаса

Но едва я поворачиваюсь к лестнице, меня охватывает ужас, потому что я вижу третьего облаченного в кожистый плащ и рогатого слугу Хискотта, который каким-то образом выбрался из подвала и теперь поднимается по лестнице. Он быстр и проворен, как то чудовище в библиотеке, и спешит ко мне с намерением убить, а я безоружен.

Но именно в этот момент безголовый торс Хискотта вываливается из дверного проема, шесть рук слепо что-то хватают. Такое могли нарисовать только сообща Франсиско Гойя, Иероним Босх, Генри Фузели и Сальвадор Дали, съев на завтрак слишком много устриц после пьяной ночи. Эти ищущие руки хватают слугу. Змей выползает в коридор, обвивает кольцами добычу, крушит тело, тогда как руки отрывают слуге голову.

Я отступаю к дальнему концу коридора, чтобы оттуда наблюдать посмертные телодвижения тиранического правителя «Уголка гармонии». Через минуту или две кольца разжимаются, безголовый змей укладывается на пол, напоминая толстый шланг, он уже лишь подергивается, подрагивает, а вскоре застывает. Жизнь уходит и из нервной системы.

После того как чудовище недвижно лежит пять минут, у меня достает храбрости приблизиться к нему и хватает ума не произнести какую-нибудь оскорбительную фразу над трупом моего врага. В современных фильмах не так уж и много жизненной правды. Но один урок, который я из них вынес, сослужил мне хорошую службу в моей беспокойной жизни: если ты стоишь над поверженным монстром и, переполненный гордостью, отпускаешь какую-то остроту, монстр поднимается, вовсе не мертвый, и бросается в последнюю атаку. В половине фильмов он убивает одного из выживших. А поскольку в данном случае выживший только я, одна-единственная острота может вдвое уменьшить мои шансы выйти из этого дома живым. Будь я Томом Крузом, то в любом случае остался бы без единой царапинки. Но я могу представить себя разве что Гарри Дином Стэнтоном, Полом Райзером или Уэйном Найтом [24] Стэнтон, Гарри Дин/Stanton, Harry Dean (p. 1926), Райзер, Пол/Reiser, Paul (p. 1957), Найт, Уэйн/ Knight, Wayne (p. 1957) — голливудские актеры второго плана, зачастую исполняющие комические роли. — и это гораздо ближе к истине, — так что мне лучше держать рот на замке и продвигаться с крайней осторожностью.

Я пытаюсь ставить ноги между кольцами, но иногда мне приходится наступать на них. Я крепко держу язык за зубами, изо всех сил пытаюсь сохранить равновесие, ни разу не падаю, и наконец оставляю позади белесые горы змеиной плоти, которые могли бы послужить лакомством для рока, гигантской птицы из арабской сказки, которая ест змей… среди прочего. И судя по тому, как развиваются события в «Уголке», есть все основания предполагать, что рок — или целая стая роков — уже подлетает к этому дому.

Я уверен, что джип «Гранд Чероки» никуда меня отсюда не увезет, поэтому выхожу из дома через парадную дверь. Вдалеке клубится дым. Я вижу пожарные автомобили, струи воды.

У крыльца стоят родители Джоли, Билл и Ардис Гармони, и еще три человека, мне незнакомые, но я предполагаю, что все они — члены семьи. На их лицах помимо настороженности читается и надежда, и я делаю вывод, что каждый почувствовал отключение канала связи, по которому Хискотт проникал в их разум.

Я подхожу к верхней ступеньке, когда что-то начинает яростно шевелиться в кармане моих джинсов. Я вскрикиваю в тревоге, потому что змееныши зачастую такие же ядовитые, как взрослые змеи. Вскрикивают и стоящие перед домом, отступают на шаг.

Выуживая шевелящийся предмет из кармана, я глупо улыбаюсь и говорю:

— Всего лишь мобильник.

Нажимаю на кнопку приема. Звонит Эд.

Некоторые луга черные, с серыми прожилками пепла, но устроенный мною пожар не уничтожил ни одного дома. Когда ветер уносит последние клубы дыма, запах сгоревшего не такой уж неприятный, очень напоминает запах походного костра.

Въезд в «Уголок гармонии» перегородили барьерами, установили щиты с надписями: «ЗАКРЫТО НА 24 ЧАСА ДЛЯ ЛИКВИДАЦИИ ПОСЛЕДСТВИЙ ПОЖАРА».

Завтра должна прибыть тяжелая техника, чтобы вывезти лежащий на лугу восемнадцатиколесник.

Семейный эвакуатор из ремонтной мастерской уже подъезжал к большому дому, и «Гранд Чероки» перевезли в дубовую рощу, к автомобилям, которые когда-то принадлежали слугам Хискотта.

В других домах нашлись шесть трехгаллоновых канистр. Их наполнили бензином и поставили на крыльце большого дома.

Во второй половине дня, после того как ветер стих, после того как мы отключили подачу электричества и отнесли на безопасное расстояние баллоны пропана, Билл Гармони и я входим в дом. Начиная со второго этажа, выливаем бензин в стратегически важных местах, прежде всего — на останки гибридов. Я сам занимаюсь кухней, чтобы Билл не увидел маленький скелет в кладовой.