Елена Чалова - Печать света

Озеро и правда выглядело безжизненным, и была ли то фантазия Мири или нет, но ей все казалось, что на его неподвижной воде время от времени блестит радужная пленка, а сама вода выглядит необычно тяжелой и потому не плещется даже от ветра.

Через некоторое время дорога опять пошла вверх и, свернув по указателю на Балыкчу, Михаил Иванович поерзал на сиденье, устраиваясь поудобнее, и заявил, что теперь гравийка и подъем на Кату-Ярык. Хотя он рад, что им только вверх, а не вниз.

— Почему же? Ведь спуск, наверное, проще, чем подъем? — легкомысленно заметила Мири.

Шофер крякнул и принялся объяснять, что дорога с перевала — это 3,5-километровый зигзаг из 9 петель, вырубленный в 70-градусном склоне горы, с перепадом высоты 800 м, одноколейка над пропастью, разъехаться со встречными машинами можно только на поворотах (там есть небольшие «карманы»).

Но все слушали его краем уха, так как почти достигли высшей точки Кату-Ярык, и все страхи и мысли разом вылетели из головы. Люди вышли из машины и стояли, оглядывая открывавшиеся их взорам земли.

Внизу узкой зеленой лентой извивался Чулышман-река. Почему-то никто не говорит здесь о реках, используя женские местоимения, как привычно жителям европейской части России. Нет в этих реках ничего женственного. На противоположной стороне ущелья — Чулышманское нагорье, обрывающееся в долину отвесными скальными стенами километровой высоты, по которым низвергается почти стометровый водопад. Справа видны несколько зигзагов дороги с перевала, слева — уходящее в сторону Телецкого озера ущелье, по которому течет Чулышман, с обступающими его зелеными и «плюшевыми» на вид горами.

Меж дальних гор лежали озера. Горы там были старые, пологие и спокойные. Они обнимали озера поросшими лесом берегами, лес и небо отражались в безмятежной воде. Ладони великана, ладони земли собрались ковшиком, чтобы удержать три драгоценные капли живительной влаги, три драгоценных камня, вобравших в свои глубины отражение неба и звезд.

Мириам и Андрей стояли на вершине холма, потрясенные увиденным.

Гравийка вела в сторону от перевала, и быстрые сумерки почти поглотили горы и дорогу, когда впереди гостеприимно замаячили огоньки турбазы. Здесь имелись два алтайских домика-чадыра, в каждом из которых могли разместиться по четыре человека. Один чадыр был занят: там ночевал женский состав тургруппы, которую завтра должен забрать автобус. Мужчины разбили палатку на берегу небольшой речки, которая весело шуршала и звенела по камням подле турбазы. Туристы были из Питера, усталые, но веселые. Они уже вырвались из объятий тех странных и диких мест, где испытывали себя и друг друга, и теперь балагурили и пели у костра, преисполненные гордости и предвкушения домашнего тепла.

Мири и остальные разместились во втором домике и постарались держаться подальше от шумной компании. В центре каждого чадыра стоял стол, по периметру вдоль стен расположены низкие деревянные нары с матрасами. В домике имелась печка, что порадовало Мири, так как с наступлением темноты температура падала весьма низко.

Здесь было даже электричество, вырабатываемое дизельным генератором. Путешественников накормили, напоили и попытались уговорить на несколько экскурсий. Хозяйничали на базе две колоритные личности. Высокий, с растрепанными волосами молодой человек в тельняшке, загорелый почти до черноты, представился Лехой. Дядечка с борцовскими плечами и добродушным круглым лицом назвался Сергеичем. Узнав, куда собираются завтра вновь прибывшие, хозяева базы переглянулись и пожали плечами: каждый волен развлекаться, как хочет.

Все путники устали. Дорога была долгой, а впечатления — огромными и труднопреодолимыми, как местные перевалы. После ужина Андрей отошел к берегу реки, нашел место, откуда было хорошо видно огни базы, опустился на камень и долго сидел, вслушиваясь в шум реки и другие звуки. Мири легла спать, и ее не беспокоили даже песни питерских туристов.

На следующее утро Виктор провел некоторое время над картой местности, добытой в воинской части. Михаил Иванович и Леха тоже склонились над расстеленными на столе листами, время от времени тыкая пальцами в план. До Мири доносились реплики вроде:

— А вот тут по хребту…

— По реке можно…

— Здесь вброд, потому что урочищем они не пройдут…

— В этом году завалило еще больше…

Мири уже экипировалась для пешего похода: ботинки, спортивный костюм, ветровка, рюкзак стоял подле ног. Онасидела на лавочке подле чадыра и смотрела на подступившие к лагерю горы. Почему-то сегодня они казались ближе и выше, чем вчера. И совершенно четко девушка понимала, что ей не хочется туда идти, не хочется подниматься по склонам и спускаться в ущелья, искать озера и встречаться с Белой колдуньей. Здравый смысл требовал ответа: какого черта она вообще поперлась на этот Алтай? Отправила бы Андрея с Виктором.