Дэвид Хьюсон - Убийство-2

Биляль явился в кабинет Ярнвига с докладом о собрании с солдатами и их родителями, встал по стойке смирно перед столом полковника и молча ждал, когда тот закончит просматривать сообщения на мониторе компьютера.

— Скажите мне, что все прошло хорошо, — приказал наконец полковник.

— Пять человек хотят отказаться от участия в операции. Они передумали из-за того, что случилось с Грюнером и Мюгом Поульсеном.

— Это случилось здесь, а не в Гильменде.

— Они говорят, что хотят быть рядом со своими семьями. Предоставьте это дело мне. Я дал им время обдумать все еще раз до девяти часов утра. А пока буду работать с ними. Если они откажутся, я найду замену всем пятерым.

Ярнвиг не отрывался от монитора компьютера. Накануне он получил из штаба очередное распоряжение и теперь хотел прочитать его еще раз. Поэтому он открыл список недавно просмотренных документов. В первой же строчке значился файл с именем Лисбет Томсен. Странно, он никогда не открывал ничего похожего.

— Лейтенант, вы приходили сюда вчера вечером?

Биляль нахмурился:

— Простите?

— Вы приходили сюда, чтобы найти информацию о Лисбет Томсен?

— Нет.

— Тогда, может быть, Согард?

— Я могу попросить охрану проверить, если хотите.

— Не надо. Забудьте о моем вопросе.

Биляль остался стоять с озабоченным видом.

— Я сказал — забудьте, — повторил Ярнвиг.

Лейтенант ушел. Ярнвиг открыл файл. Это было личное дело бойца Томсен: родственники, информация о ходе службы, полученные звания и награды, контактные данные…

Шаги. Вернулся Биляль, даже не постучавшись сначала.

— Я только что поговорил с охраной.

Ярнвиг тут же вспылил:

— Я же говорил вам, что в этом нет необходимости!

— Теперь есть, — ответил Биляль.

Подвал в доме полковника был просторным. Можно будет устроить гостиную, две спальни, ванную комнату. Почти идеально, думала Луиза Рабен. Только упрямство мешало ей раньше переехать сюда. И наконец-то у Йонаса будет отдельная комната, она давно ему нужна.

Кристиан Согард пришел без приглашения. Синяя толстовка, армейские штаны. Светлые волосы, как всегда, аккуратно причесаны, на лице неизменная улыбка.

— У вас не так уж много мебели, — сказал он, глядя на стоящие в углу столы и стулья.

— Ничего, все еще будет.

Они перетащили в будущую гостиную старый диван. Дом стоял на холме, поэтому с одной стороны в подвале были окна, они выходили на лесопосадки за плацем. Чуть дальше, за железнодорожной веткой, виднелся парк Минделунден.

Она показала Согарду самую маленькую комнату.

— Сейчас Йонас в гостях у друга, — сказала она. — А я пока решила покрасить тут стены. Это будет его спальня.

Красный. Цвет выбирал сам Йонас. Одна стена была уже почти готова.

— Я же говорил, что люблю красить! — воскликнул Согард.

Луиза рассмеялась:

— Да нет, не любите!

— Это правда. — Он ухмыльнулся. — К тому же я не прочь немного отдохнуть от общества потных парней.

В воинской части у него была слава определенного рода: после двух-трех стаканчиков женщины шепотом обсуждали, как он хорош в постели. Но в последнее время он стал более осмотрительным — Кристиан Согард продвигался вверх по карьерной лестнице и очень следил за своей репутацией.

Он обошел комнату, поправил кое-где защитные полотна полиэтилена, помешал краску в банке палкой.

— Отличная работа. Недоставало только крепкой мужской руки.

С этими словами он приблизился к Луизе, всмотрелся в ее лицо. Затем достал из кармана чистый и выглаженный носовой платок и осторожно прикоснулся им к ее правой щеке.

Она чуть было не сделала шаг назад, но сдержалась, догадываясь, что у него должна быть причина для таких действий. Кроме того, ей приятно было почувствовать мужчину рядом с собой.

— Вот, — сказал он и показал белую ткань платка, на котором теперь краснело пятно.

Понятно, она просто испачкалась в краске.

— Спасибо, Кристиан.

Целых два года никто не прикасался к ней с такой нежностью. Йенс ненавидел жесткий диван в тюремной комнате для супружеских свиданий. В тех редких случаях, когда он все-таки хотел ее, все происходило быстро, почти грубо. Как будто исполнялась еще одна обязанность.

Она взяла у него платок и постаралась оттереть краску сама.

— Еще чуть-чуть осталось, — сказал он немного погодя. — Невозможно все на свете делать самой.

Луиза ничего не сказала на это. Тогда Согард добавил:

— Вот я не могу.

В гражданской одежде он выглядел совсем иначе: ни погоны, ни форма не заявляли во всеуслышание о его ранге, он был просто приятным мужчиной, который пытался набраться смелости.