Дэвид Хьюсон - Убийство-2

— В ходе выполнения боевого задания погибло трое солдат. После этого в министерство поступило заявление от одного афганского военачальника о том, что в селении датские солдаты убили семью местных жителей.

— Этому человеку можно верить? — спросил Бук.

— Трудно сказать, когда речь идет об Афганистане, — пожал плечами Плоуг. — Бойцы Рабена, как один, утверждали, что им поступил призыв о помощи от некоего офицера. Они отправились выручать его и попали в засаду. Тот офицер убил семью афганцев. Военная прокуратура решила, что все это пропагандистский выпад со стороны Талибана. А потом вдруг весь отряд Рабена отказался от своих показаний. Кроме самого Рабена…

— Что заставило их изменить показания?

Плоуг нахмурился:

— Судя по всему, об этом их никто и не просил. А теперь все они мертвы. Кроме Рабена. Кстати, служба безопасности опять потеряла его. Кёниг выставил себя не в лучшем свете…

— Забудьте вы о Кёниге, — остановил его Бук. — Россинг знал, что в этом деле не все чисто. Надо работать дальше.

— Вряд ли Россинг признает это.

Вошла Карина.

— Вас хочет видеть одна журналистка, — сказала она.

Бук вскинул руки:

— У меня нет времени на интервью!

— Разумеется, есть, — улыбнулась она. — Я полночи искала на нее выходы. У нее свои счеты с Флеммингом Россингом. Думаю, вам будет полезно с ней пообщаться.

Плоуг озабоченно наморщил лоб и сделал глубокий вдох, приготовившись возражать.

— Она здесь. — Карина указала на дверь. — Пригласить?

Конни Веммер была высокой привлекательной женщиной около пятидесяти лет. Жемчужное ожерелье, длинные светлые волосы, элегантная блузка, модные синие джинсы — одевалась она слегка не по возрасту. От нее пахло сигаретами и — едва ощутимо — алкоголем.

Бук поднялся, когда она вошла, показал ей на стул и спросил:

— Итак?

Женщина вытянула скрещенные в лодыжках ноги.

— Я работала в пресс-службе Флемминга Россинга, — сказала она. — Но перед этим была настоящим журналистом. Вы можете проверить.

— Обязательно, — пообещал Плоуг.

— Ваша помощница, — она взглянула на Карину, — сказала мне, что вас интересует гильмендское дело двухлетней давности. Тогда я как раз работала в министерстве. Те обвинения пришли при мне, и именно я не допустила их публикации в прессе.

— А надо было публиковать?

— Смотря как вы к этому относитесь. В тот день, когда хоронили солдат и министр выступал с речью на церемонии, пришел факс.

Она поставила на колени сумку, достала оттуда пачку сигарет, взяла одну.

— Из Афганистана. Анонимный. В этом не было ничего необычного. Вы не возражаете, если я закурю?

— Здесь нельзя! — вскинулся Плоуг. — Это запрещено!

— Одну можно, — с улыбкой сказал Бук.

Конни Веммер закурила, благодарно взглянув на него. Карина подала ей блюдце в качестве пепельницы.

— Это было медицинское заключение из полевого госпиталя в лагере «Викинг», — продолжала Веммер. — Это часть лагеря «Бастион», которой мы пользуемся по соглашению с британцами. Туда перевезли тела погибших солдат. Обнаружилось несоответствие конечностей и тел.

— Несоответствие? — удивленно переспросил Бук.

— Одна рука оказалась лишней, — пояснила она. — И она не подходила ни к одному из привезенных тел.

— То есть рука кого-то из гражданских? — спросил Плоуг.

— Это первое, что приходит в голову. Я передала факс заместителю министра, думая, что он займется этим. Ведь документ подтверждал показания солдат. Но…

Она глубоко затянулась и выпустила длинную струю дыма, не замечая, что он поплыл прямо в лицо шокированному Плоугу.

— Ничего не случилось.

Конни Веммер посмотрела на каждого из них.

— Я проверяла. Никто не предпринимал никаких действий в связи с этим факсом. Его даже не оказалось в архиве, и военный прокурор его не увидел.

— Я прошу вас рассказать об этом на заседании комитета по безопасности, — сказал Бук. — Оно начнется через полчаса.

Она невесело рассмеялась:

— Вы серьезно? Я давала подписку о неразглашении государственной тайны. За один только разговор с вами меня могут посадить в тюрьму.

— Я министр юстиции.

— А я журналист без постоянного места работы и едва свожу концы с концами. Извините. Если бы я могла обнародовать эти сведения, разве я пошла бы к вам? Да я бы уже давно написала разгромную статью.

Плоуг взял из ее дрожащих пальцев потухшую сигарету и вместе с блюдцем убрал подальше.

— Если вы пришли сюда, надеясь на сделку… — сказал он.