Дэвид Хьюсон - Убийство-2

Бук в очередной раз бросил мяч, неверно оценил траекторию обратного полета и успел только увидеть, как мяч закатился за диван.

Он должен объяснить Карине, что она заблуждается. Только он, и никто другой, довел Монберга до самоубийства. Журналисты тоже знали это. В своих репортажах они говорили, что незадолго до гибели Монберг встречался со своим преемником и встреча велась на повышенных тонах.

Карина взяла пульт от телевизора и, нахмурившись, выключила звук.

— Премьер-министр проводит совещание с Краббе и Россингом. Вас не пригласили.

Бук подошел к своему столу, достал новый мячик и бросил его в стену. На экране телевизора возникла фотография Монберга. Снимок сделали еще в ту пору, когда он был министром. Уверенный, обаятельный политик. Полная противоположность своему преемнику. Фроде Монберг любил рассказывать всем, как он обедал в лучших заведениях города: то в легендарной «Номе» на противоположном берегу залива, то в ресторане «Сёрен К.» в здании Королевской библиотеки «Черный бриллиант». Томас Бук всему этому предпочитал парк Еврейского музея и скамейку рядом со статуей Кьеркегора, философа и того самого Сёрена К., в честь которого и был назван модный ресторан. Изысканные блюда не привлекали его. Сэндвичи и хот-доги были его любимой едой. И он был бы просто счастлив, если бы остался рядовым солдатом политики до самой пенсии.

Но в прошлый понедельник ему позвонил Грю-Эриксен, и все в его жизни изменилось.

— Томас! — обратилась к нему Карина. — Хватит заниматься самобичеванием! Если бы вы не надавили на Монберга, он бы ни в чем не признался.

— Если бы я не надавил на него, он был бы сейчас жив.

— Неизвестно. Он ведь уже пытался покончить с собой.

Бук промолчал.

— Что значит — надавил? Как надавил? — вскинулся Плоуг.

— Он сделал то, что было необходимо, — коротко ответила Карина.

— Вас там не было, — возразил Плоуг. — Вы не можете знать, о чем они говорили. Бук, что произошло между вами?

Мяч стукнулся о стену, вернулся в руку. Полный человек с круглым бородатым лицом ничего не говорил.

— Всю эту кашу заварил сам Монберг, — стояла на своем Карина.

Плоуг сорвал с шеи галстук и швырнул его на стол. Для такого человека, как он, это было сродни бунту.

— Вы не понимаете политической подоплеки происходящего. Не понимаете, как одно событие связано с другим.

— Зато я прекрасно понимаю, что нам нужно добиваться встречи с Грю-Эриксеном!

Бук продолжал молча бросать мяч в стену. Эта глупая привычка раздражала его так же, как окружающих, но остановиться он не мог.

Плоугу позвонили, и он отошел, чтобы поговорить.

Карина вернулась к Буку.

— Насколько я могу судить, Краббе и министр обороны займутся антитеррористическим законопроектом без вашего участия. Они хотят окончательно вывести нас из игры. Мы так и не сможем разобраться в этом деле. Вы будете бессильны что-либо сделать. Или вас отправят в отставку. Черт побери, Томас! Скажите хоть что-нибудь!

Недавно ему на мобильный звонила Мария, он даже не ответил на звонок — не знал, что ей сказать.

— Совещание началось, — объявил Плоуг. — Будем ждать результатов и последующих указаний.

Карина сердито сверкнула глазами:

— Надо что-то делать! Премьер-министр даже не догадывается, что Россинг играет в какую-то свою игру.

Бук поймал мяч и включил звук у телевизора, увидев на экране еще одно знакомое лицо. В камеру смотрел Россинг в безупречном костюме и черном галстуке. Перед совещанием с премьер-министром он успел дать интервью.

— Я потрясен гибелью нашего замечательного товарища, — с суровым видом говорил он в камеру. — Фроде являл собой значительную политическую фигуру. Этот человек внес огромный личный вклад в совершенствование нашего государства. Но прежде всего это был мой близкий друг, и я скорблю о нем всем сердцем.

Бук еще прибавил звук, чтобы ссора между Кариной и Плоугом не возобновилась.

— Эта потеря особенно тяжела еще и потому, — продолжал Россинг, — что в настоящее время наша страна столкнулась с серьезными политическими проблемами.

Уловка не помогла. Плоуг снова цеплялся к Карине с упреками.

— Не надо защищать Монберга! — крикнула она в ответ. — Он этого не заслуживает.

— Я хочу знать, что случилось, — перекрикивал ее Плоуг. — И вам тоже следует знать. Учитывая все обстоятельства…

— Вы хотите знать, что случилось? — Она стукнула кулаком по столу. — Случилось то, что этот трус несчастный покончил с собой, потому что боялся последствий своих же собственных поступков! Импичмент, скандал, позор. Не вините меня. Не смейте винить Бука. В своей смерти виновен только сам Монберг. — Она указала на экран телевизора. — И еще Россинг. Его следы повсюду, куда ни глянь. Ради бога, Плоуг, хватит уже. Мне жаль, что я оскорбила ваши пуританские чувства, переспав с этим человеком. Теперь я вдвойне об этом сожалею. Но не надо делать из мухи слона. Для меня наша интрижка ровно ничего не значила, как и для него. Это просто случилось, как случается со всеми живыми, нормальными людьми, в отличие от роботов вроде вас.