Дэвид Хьюсон - Убийство-2

— Кто-то расставил мины-ловушки в ее доме. Одна из них сработала. — Лунд внимательно следила за его лицом. — Мы получили химический анализ взрывчатки, которая ее убила. Она с вашего склада.

Полковник еще больше насупился.

— Мы оказываем все возможное содействие…

— А вдруг вы ничего не замечали, потому что он один из вас? — высказал предположение Странге.

— В ограждении нашли пролом! Если бы кражу совершил кто-то из своих, зачем ему делать это?

Странге оглядывал хранилище.

— Отвлекающий маневр? — предположил он. — Тот, кто вынес взрывчатку, хорошо здесь ориентировался, знал, что и где искать.

Ярнвиг не нашелся что ответить.

— Мне нужны фамилии всех офицеров и солдат, которые имели право доступа в основные помещения склада, — сказала Лунд.

— Три капрала, два офицера, Поульсен…

— Поульсен убит! А вы?

— Конечно, у меня тоже есть доступ. Я командир части. Сколько еще вы будете тратить наше время…

— Тратить ваше время?

Брикс просил не делать ошибок. Но Брикса здесь не было, а если бы и был, то поведение этого надменного человека возмутило бы его точно так же, как ее.

— Думаю, нам придется продолжить разговор в управлении, полковник, — сказала она.

— Почему?

— Потому что допросы мы проводим там.

Ярнвиг обернулся на своих людей, на свои боеприпасы. Это его крепость, подумала Лунд. Его маленькое государство. Вот почему она хотела увидеть его там, где он не чувствовал бы себя таким уверенным и защищенным.

— У меня нет времени.

Странге подошел и встал рядом с ним.

— Вы можете поехать с нами добровольно. Или мы арестуем вас.

— Это воинская часть…

— Это Дания, — перебила его Лунд. — Будьте так любезны, пройдите к машине.

Бойцы части вытягивались по стойке смирно, когда мимо них в бессильной ярости шагал Ярнвиг со склада мимо казарм к черному полицейскому «форду».

Когда Бук и Плоуг прибыли в Министерство юстиции, на входе их уже ждал отчет службы безопасности.

— Кёниг пишет, что изучение исламистских групп еще не завершено, — сказал Плоуг, проглядывая отчет на пути в кабинет Бука. — Он считает, что убийства совершены в отместку за некое военное преступление, которое, по мнению фундаменталистов, имело место в Гильменде два года назад.

— Да-да, это все мне известно, — нетерпеливо кивал Бук. — Но есть ли хоть один факт в доказательство этой теории?

Плоуг передал ему тонюсенький отчет.

— Тут ничего нет. Придется вам спросить об этом Кёнига лично. И также тут нет ничего, что связывало бы Монберга с Анной Драгсхольм.

Чиновник кашлянул в кулак — верный признак того, что он готовился сказать что-то неприятное.

— Кёниг жалуется на недостаток содействия со стороны полиции, — произнес он.

Они уже поднялись по ступеням и были в двух дверях от кабинета министра.

— По-моему, это уже чересчур! Служба безопасности сама две недели скрывала от полиции важную информацию.

— Если не возражаете, я займусь этим. И еще: я объявил о вакансии на место вашего личного секретаря. У меня есть на примете две подходящие кандидатуры…

— Я не хочу нового секретаря, — сказал Бук, надеясь, что это не прозвучало капризно. — Я хочу, чтобы Карина…

Он замолчал. Перед его дверью стоял Флемминг Россинг в длинном плаще; министр обороны заметно нервничал.

— У вас найдется минутка? — спросил Россинг. — Я специально пришел сюда.

— Сейчас не лучшее время для разговоров, Россинг. Давайте поговорим позже. Я попрошу секретаря…

Россинг улыбнулся. Чуть загнутый, похожий на клюв нос, алчный взгляд — Буку он всегда напоминал хищную птицу, высматривающую добычу.

— У вас нет секретаря. Слухами земля полнится.

— Две минуты, не больше.

Но Флемминг Россинг уже не слушал его, он прошел в кабинет и встал у окна, из которого виднелись сплетенные драконы.

— Премьер-министр вкратце ввел меня в курс дела, — произнес Россинг. — Нам надо поговорить.

Бук сел на диван, а Россинг стал прохаживаться вдоль окна. Карстен Плоуг, по своему обыкновению, беззвучно исчез.

— Мне известно, что Монберг — ваш друг, — начал Бук. — И вам может быть неприятно то, что вылезает наружу в ходе расследования. Сожалею, но мы должны докопаться до правды.

— Я помню то время, когда меня впервые назначили министром, — произнес Россинг, поглядывая с улыбкой на портреты над столом. — Вы нервничаете. Хотите всем понравиться. Особенно премьер-министру. Это все равно что вернуться в школу и снова пробиваться в отличники.