Джордж Грин - Присяжный заседатель

– Слушай, Фрэнки, – говорит Учитель. – Я очень благодарен тебе за то, что ты предупредил меня заранее. Правда, благодарен.

– Ерунда, – отвечает Фрэнки.

– Я ценю в людях преданность.

– Да ладно, чего там.

– Только знаешь, Фрэнки, я вот обещал тебе, что ты займешь место Луи. Я тут подумал, пораскинул мозгами и пришел к выводу, что из этого ничего не выйдет. По-моему, у нас с тобой недостаточно поддержки в организации. Кроме того, у меня есть сейчас дела поважнее. С Энни Лэйрд произошла настоящая трагедия. Я должен заняться ее сыном.

– А? Минуточку, – лепечет Фрэнки. Он останавливается, смотрит на Учителя – Что за ерунду ты несешь? Мы же договорились. Мы разработали план!

– Хочешь знать правду, Фрэнки? У меня просто не хватит терпения, чтобы погрузиться с головой во все ваши мафиозные интриги. Ты уж меня извини.

– Да ты что, с ума сошел?!

Фрэнки сует руку под куртку, хватается за пистолет. Учитель к этому готов – он стреляет Фрэнки прямо в сонную артерию, и оттуда фонтаном бьет кровь. Учитель едва успевает увернуться, но капли все равно попадают ему на рубашку. Потом Учитель со всего размаху бьет рукояткой пистолета по правой руке Фрэнки. Слышно, как хрустят кости. Пистолет падает, и Учитель тут же его подбирает.

– Черт бы тебя побрал, – хрипит Фрэнки. У него из горла ритмично выплескиваются целые фонтаны крови.

Учитель больше не ждет. Он идет по тропе дальше, не оглядываясь. Фрэнки бежит за ним.

– Что это за хреновина? – сипит он.

Слова можно разобрать с трудом, поскольку Фрэнки захлебывается кровью. Учитель останавливается, смотрит на Фрэнки и с улыбкой покачивает головой.

– Фрэнки, ты меня удивляешь. Как ты умудряешься говорить в таком состоянии?

– Я тебе больше не верю! – булькает Фрэнки. Он пытается схватить Учителя за рукав. Тот легко увертывается.

– Фрэнки, как ты себя ведешь!

– Заткнись. Я тебе больше не верю. Ни на грош, – решительно заявляет Фрэнки, после чего глаза у него закатываются, и он падает лицом в грязь.

Сари медленно ведет машину по проселочной дороге возле Гаррисона. Эбен сказал, что будет ждать ее где-то здесь. Однако пока его не видно – лишь голые деревья, рельсы железной дороги, водная гладь реки.

Эбен возникает на обочине неожиданно, ниоткуда – Сари едва успевает нажать на тормоза. Он садится рядом. Лицо у него улыбающееся, но рубашка и куртка в пятнах крови. Волосы растрепаны, глаза светятся диковатым золотистым блеском. Эбен страстно целует свою любовницу.

– Вперед, любимая, – говорит он.

Сари сворачивает на гудроновое шоссе, описывающее дугу вокруг поселка, который состоит из роскошных домов в стиле Тюдор.

– А я боялся, что ты не приедешь, – говорит Эбен.

– Как же я могла не приехать? – Сердце у Сари чуть не выпрыгивает из груди от тревоги. – Рассказывай скорее, что произошло.

– Нет, не стоит.

– Ну пожалуйста, Эбен.

– Не хочу тебя в это впутывать.

– За тобой гонятся?

– Да.

– Кто, полиция?

– Да.

– И ты не виноват?

– В чем?

– В том, в чем тебя обвиняют.

– Разве бывает, чтобы человек, рожденный женщиной, был не виноват? Но я пытаюсь спасти жизнь одного ребенка. Я сражаюсь во имя любви.

На лесистом отрезке шоссе Сари останавливает машину. Дорога узкая, и выехать на обочину невозможно, но это не имеет значения – других машин на шоссе все равно нет. Сари смотрит на Эбена в упор.

– Ты ее трахал?

То чувство, которое она к Эбену испытывает, уже нельзя назвать любовью. Оно вообще не имеет названия. Это жадные губы, расположенные внутри ее черепа. Они высасывают мозг, который съежился и почернел, словно гнилой лимон.

– Почему ты меня об этом спрашиваешь? – вздыхает Эбен.

– Ты трахал ее или нет?

– Ты хочешь знать, занимался ли я любовью с Энни? Нет.

– Кто она на самом деле? Не ври мне!

– Сари, я не буду тебе врать. Но лучше нам на эту тему не говорить.

– Ах вот как? Нет уж, дорогой Эбен, придется тебе рассказать мне правду. Если ты будешь со мной честен, я тебе тоже сообщу кое-что любопытное. Это касается путешествия в Гватемалу.

Она смотрит в его золотистые глаза, в них нечто похожее на смятение.

– Куда она отправилась? – желает знать Эбен.

– Нет, – качает головой Сари. – Сначала ты ответишь на мой вопрос.

– Понимаешь, я еще могу спасти и ее, и ее сына. Их обоих.

– Спасти от чего?

– Не от трагедии, нет. От судьбы убежать невозможно. Но я могу спасти их от обыденности и лицемерия. И больше об этом ни слова. Ты должна мне верить. Ты ведь веришь мне?