Брайан Форбс - Порочные игры

Я понял, что оглядывался не через то плечо; ждал опасности слева, из России с ее беспорядками, а она таилась ближе к дому. Очевидно, с момента прилета каждый мой шаг отслеживался и привел к Голицыным, а от них — к горничной в гостинице. Успела ли Любава разыскать горничную, и если да, то что узнала? Или горничная тоже замолчала навсегда?

Когда мы разворачивались для захода на посадку, я не отрываясь смотрел в окно. Вечность, от которой меня отделял только слой плексигласа, была столь же непонятна и глубока, как эта тайна, я потерял почву под ногами.

После посадки я решил не покидать аэропорта, пока не придумаю, что делать дальше. Копенгаген казался надежным прибежищем. Я пообедал без всякого аппетита, зато с большим, удовольствием принял две или три рюмки крепкого шнапса, следя за тем, не смотрит ли кто-нибудь на меня. Но в ресторане собрались такие же, как я, пассажиры, коротающие здесь время. Я поселился в одной из аэропортовских гостиниц, радующей глаз современным, без претензий убранством. Аккуратная постель, стерилизованный туалет, обязательные образцы шампуня и горячая ванна — все так привычно и удобно!

Чтобы хорошенько выспаться, я много выпил. Но, проснувшись, вновь очутился в лабиринте проблем, из которого не было выхода. За завтраком я не мог отрешиться от мыслей об иронии своей судьбы. На страницах книг, моих собственных книг, на телевизионных экранах насильственная смерть вполне досягаема. Но в романе можно оставить закладку, отложив продолжение на другой день; герои поднимутся с пола, как только будет отыграна сцена, смоют фальшивую кровь и вернутся домой, к своим семьям. А вот следы кошки были самыми что ни на есть настоящими.

Я не на шутку испугался. Мне явно недостает мужества, которым я наделяю своих героев, а повседневный опыт не в силах помочь мне выработать план действий. В забрызганных кровью спальнях, где нашли свою смерть Голицын и Любава, время словно остановилось. Страх подействовал на меня как слабительное; но именно в туалете я вдруг понял, что нужно делать (кстати, там мне часто приходят в голову лучшие сюжетные ходы). В Скотленд-Ярде я несколько раз консультировался с инспектором Албертом Клемпсоном из отряда по борьбе с терроризмом — он помогал исправлять мне фактические ошибки в романах. Клемпсон сделал блестящую карьеру, начав с отдела уличного движения и пройдя все чины вплоть до своего нынешнего положения. Непримиримый к тому миру, с которым соприкасался, прямой, бесхитростный, лишенный иллюзий относительно возможности победить в своей бесконечной битве, он показался мне лучшим советчиком. И я решил рискнуть.

Я позвонил ему сразу после завтрака и, к счастью (которое так круто отвернулось от меня в последнее время), застал его на работе.

— Алберт, — сказал я, — это Мартин Уивер. Вы меня помните?

— Конечно. Как дела, что-нибудь новенькое на подходе?

— Да нет, не совсем, но мне нужна ваша помощь. Я попал в трудное положение.

Он привык спокойно воспринимать подобные заявления. Телефонный звонок обычно оповещал его о каком-нибудь бедствии.

— Вы лично?

— Да.

Он помолчал.

— И вы считаете, я могу вам помочь?

— Да. Законов я не нарушал, мне просто нужен совет.

— Вы сейчас можете говорить? Вы где?

— В Копенгагене.

— В Копенгагене?!

— Да, я вам все объясню при встрече. Возможно, это вас удивит, но, кажется, я нуждаюсь в защите.

— От кого? Или, может быть, от чего?

— Не знаю, но очень хотел бы знать.

— Вы когда возвращаетесь?

— Если мы сможем увидеться, то сегодня. Это возможно?

— Да, сейчас пока все спокойно, хотя никогда не знаешь, что выкинут эти ирландские ублюдки.

— Сажусь на первый самолет и звоню вам сразу после прилета.

— Отлично. Вы уверены, что больше ничего не хотите мне сказать?

— Пока нет, лучше потом.

— О’кей, надеюсь, я буду на месте, если же нет, вам скажут, где меня найти.

Закончив разговор, я побежал смотреть рейс на Лондон. Уже в конце дня прилетел в Хитроу и позвонил ему сразу же, как только прошел въездной контроль. Он поднял трубку после второго звонка.

— Во время полета я долго думал, — сказал я. — Не могли бы мы встретиться где-нибудь до того, как я отправлюсь домой? Не исключено, что меня навещали в мое отсутствие.

— Конечно. Через час жду вас в баре напротив стенда объявлений на станции «Виктория». Не торопитесь. Я подожду.

Я поехал на метро, а не на такси — опыт подсказывал, что в толпе безопасней. Но удача вновь от меня отвернулась. «Виктория» была оцеплена полицией — в очередной раз появилась угроза бомбы. В последнее время ИРА в Англии действовала так: давала массу ложных телефонных звонков, а когда силы полиции были на исходе, появлялось настоящее предупреждение. Все это обычно происходило в часы пик, когда на улицах полная неразбериха. На сей раз они нанесли двойной удар, вынудив перекрыть станции «Виктория» и «Ватерлоо» на два часа.