Джон Гришем - Последний присяжный

— Я бы предпочел, чтобы меня выпороли кнутом, — сказал я, и это не было шуткой.

— Но вы сделаете это?

— Надо подумать.

Гарри Рекс тоже не пришел в восторг от идеи. Зачем нам обоим встревать в это дело? Мы прикидывали так и эдак за ранним завтраком в кофейне — весьма необычной трапезой для обоих, — но оба не хотели пропустить первую волну шумихи, которая должна была вот-вот подняться. Как и ожидалось, кофейня оказалась битком набита возбужденными знатоками, которые обменивались всевозможными подробностями и теориями относительно убийства Фаргарсона. Мы больше слушали, чем говорили, и покинули заведение около половины девятого.

Дом Уилбенксов находился через два здания от кофейни, и, когда мы проходили мимо, я предложил:

— Давайте все же сделаем это.

До Люсьена семья Уилбенкс являла собой краеугольный камень клэнтонского общества и была представлена коммерсантами и юристами. В золотые годы XIX века они владели землями и банками, все мужчины в роду получали юридическое образование, некоторые действительно учились в университетах «Лиги плюща». Но затем наступил спад. Люсьен оказался последним в роду мужчиной, занимавшимся традиционной для семьи профессией, и существовала большая вероятность, что его лишат права на юридическую практику.

Этель Твитти, его бессменная секретарша, встретила нас неприветливо и с презрением взглянула на Гарри Рекса, когда тот шепнул мне на ухо: «Это самая злобная сука в городе». Боюсь, она услышала. Похоже, эти двое были давними врагами. Ее босс на месте, сообщила Этель. Что нам угодно?

— Мы хотели бы поговорить с Люсьеном, — сказал Гарри Рекс. — Иначе зачем бы еще мы сюда явились?

Она принялась звонить шефу. Мы ждали.

— Я не собираюсь торчать здесь целый день! — не выдержал Гарри Рекс.

— Ладно, проходите, — сдалась она, скорее чтобы отделаться от нас, чем по какой-либо другой причине.

Мы поднялись по лестнице. Кабинет у Люсьена оказался огромным, тридцать на тридцать футов, не меньше, с высоким, футов под десять, потолком и рядом французских дверей, выходивших на площадь. Дом располагался строго напротив моей редакции, нас разделяло лишь здание суда. Слава Богу, балкон Люсьена с моего не просматривался.

Адвокат поздоровался отрешенно, словно мы застали его в процессе глубокой медитации. Хотя было еще рано, стол был завален так, будто он всю ночь работал. Его длинные седые волосы падали на затылок, подбородок украшала вышедшая из моды эспаньолка, а глаза были усталыми и красными, как у алкоголика со стажем.

— Чем обязан? — очень медленно произнес он. Мы смотрели друг на друга с нескрываемой неприязнью.

— Люсьен, вчера произошло убийство, — начал Гарри Рекс. — Убит Ленни Фаргарсон, калека присяжный.

— Надеюсь, это не для печати? — заметил Люсьен, глядя на меня.

— Нет, — подтвердил я. — Исключено. Шериф Макнэт попросил меня заглянуть к вам поздороваться. А я пригласил с собой Гарри Рекса.

— Значит, мы просто общаемся?

— Может быть. Об этом убийстве ходят слухи, — сказал я.

— Я в курсе.

— Вы давно в последний раз видели Дэнни Пэджита? — поинтересовался Гарри Рекс.

— На слушаниях об условно-досрочном освобождении.

— Он находится в пределах округа?

— В пределах штата, где точно — не знаю. Если он пересечет границу штата без разрешения, это будет означать нарушение условий освобождения.

И почему они не поставили условием его освобождения проживание, скажем, в Вайоминге? Странно, что убийце было определено жить вблизи от места, где он совершил преступление. Надо было избавиться от его присутствия!

— Шериф Макнэт хотел бы с ним поговорить, — продолжал я.

— Неужели? И почему это должно заботить нас с вами? Скажите шерифу, если хочет, пусть поговорит.

— Это не так просто сделать, Люсьен, и вы это прекрасно понимаете, — вступил Гарри Рекс.

— У шерифа есть какие-нибудь улики против моего клиента? Свидетельства? Вы когда-нибудь слышали такой термин — «резонные основания»? Нельзя, знаете ли, просто устраивать облаву на обычный круг подозреваемых. Требуется кое-что посущественней.

— Но с его стороны была высказана открытая угроза в адрес присяжных, — напомнил я.

— Девять лет тому назад.

— Угроза остается угрозой, и мы все ее помним. Тем более что один из присяжных был убит спустя всего две недели после того, как ваш клиент вышел на свободу.

— Этого, ребята, недостаточно. Дайте что-нибудь еще, тогда я, может быть, поговорю со своим клиентом. А пока все это лишь голые спекуляции. Их-то полно, но в этом городе никогда не было недостатка в слухах.