Линкольн Чайлд - Холодная месть

Д’Агоста покачал головой:

— Как-то сомнительно. Кому придет в голову назвать что-то «Возмездием»?

Холодные серебристые глаза впились в полицейского.

— У нас есть другой след?

— Кажется, нет. — Лейтенант развел руками.

— А разве сотня нью-йоркских полицейских, разыскивая наугад, тычась куда попало и ломая дрова, имеет больший шанс на успех, чем я, идущий пусть и по сомнительному следу?

— Оно так, но как отыскать подобное место? Это хуже, чем иголку в стоге сена.

— Я знаю того, кто чрезвычайно искусен в таких розысках. Винсент, полагаю, нам пора идти. У нас мало времени. Джентльмены, мы готовы покинуть больницу, — сообщил Пендергаст докторам.

По коридору он шел так быстро, что Острому с Фелдером пришлось едва ли не бежать трусцой. На ходу агент достал мобильный телефон, набрал номер.

— Мим? — сказал он в трубку. — Это Пендергаст. У меня новая работа для вас. Боюсь, снова весьма трудная.

Пока шли к выходу, Пендергаст торопливо говорил вполголоса по телефону, а у выхода захлопнул его со звучным щелчком.

Затем повернулся к докторам и произнес с холодной иронией:

— Почтенные доктора, благодарю вас. Полагаю, дальнейший путь отсюда мы отыщем сами.

Сознание возвращалось медленно. Вокруг была кромешная тьма. Голова раскалывалась от боли. Тошнило.

Констанс замерла, обмякнув, прислушиваясь к себе и к окружающему, не понимая, где она и что произошло. Но рассудок прояснился, и она все вспомнила с ужасающей отчетливостью.

Захотела пошевелиться и обнаружила: руки скованы наручниками, соединенными с идущей вокруг талии цепью, ноги связаны и привязаны к чему-то позади, на сей раз очень прочно. Рот заклеен липкой лентой. Ощущалась сырость, пахло мазутом, смазочным маслом и плесенью. Слегка покачивало, слышался легкий плеск воды. Констанс поняла: она на корабле.

Прислушалась снова: сверху доносились приглушенные голоса. На корабле несколько человек. Она застыла, собираясь с мыслями. Сердце застучало спокойно, ровно. Руки, ноги затекли и болели. Должно быть, Констанс находилась в неподвижности несколько часов.

Спустя некоторое время послышались приближающиеся шаги. В стене образовалась расщелина, сквозь нее хлынул свет. Вспыхнула лампа на потолке. Когда глаза приспособились к свету, Констанс увидела стоящего в дверях человека, называвшего себя Эстерхази и доктором Пулом. Его правильное, красивое лицо портили нервозность и оставленные ногтями Констанс шрамы на щеке. За его спиной в тесном коридоре угадывался человеческий силуэт.

Эстерхази подошел и сказал:

— Мы тебя переместим. Ради твоей же безопасности. Не вздумай создавать проблемы.

Констанс не могла ни ответить, ни двинуться, лишь беспомощно глядела на похитителя.

Вынув из кармана нож, Эстерхази рассек слои липкой ленты, прикреплявшие ноги Констанс к вертикальной балке. Еще пара секунд — и женщина смогла двигать ими.

— Пойдем! — приказал он, беря ее под руку.

Констанс шагнула. Ноги не слушались, оцепенелые, неловкие. С каждым движением их пронизывала жгучая боль. Эстерхази поддержал ее, толкнул вперед, пропихнул сквозь крохотную дверь. Пришлось нагнуться.

Снаружи стояла рыжеволосая женщина. Констанс узнала ее: читательница из сада за стеной, которой она доверила записку. Рыжая посмотрела с вызовом, презрительно усмехаясь.

Значит, Пендергаст ничего не получил. Старания оказались напрасными. Очевидно, все это было лишь обманом. Но с какой целью?

— Держите вторую руку! — приказал Эстерхази женщине. — Эта особа непредсказуема.

Женщина уцепилась за вторую руку Констанс. Ее отвели по коридору к еще меньшей двери. Констанс не сопротивлялась, шла, повесив голову, расслабившись. Когда же Эстерхази нагнулся, чтобы потянуть за ручку, Констанс мгновенно напряглась, развернулась и ударила обманщицу головой в живот. Шумно выдохнув, рыжая опрокинулась на спину, врезалась в переборку. Констанс мгновенно развернулась к Эстерхази, пытаясь ударить головой и его, но тот успел отреагировать, обхватил ее, прижал ее руки к бокам. Рыжая, шатаясь, поднялась на ноги, схватила пленницу за волосы, отвесила с размаху пощечину, за ней вторую, третью…

— Хватит! — рявкнул Эстерхази, притянул Констанс к себе и процедил: — Ты делаешь, что скажут, а иначе будет очень больно. Поняла?

Та лишь посмотрела в ответ, тяжело дыша.

Эстерхази пихнул ее в сумрак за дверью, прошел следом вместе с рыжей. Там оказался еще один трюмный отсек с переборкой впереди и дверью в ней. Эстерхази открыл дверь — за нею обнаружилось сумрачное затхлое помещение. Сквозь сумрак Констанс различила сходящиеся клином стены и поняла: пришли в самую нижнюю часть трюма, наверное у самого форштевня.