Джон Тренейл - Врата Совершенного Знания

— Да.

— И я могу взглянуть на них?

— Взглянуть нельзя. Придется выслушать.

— Не понимаю.

— Твой отец сам рассказал мне эту историю.

Когда молчание стало невыносимым, Ленни спокойно спросил:

— Так ты не знал? — Он видел, что Мэт не в силах говорить, и продолжал. — Твой отец сказал мне, что ему стыдно. Что он не может вернуть их обратно, но попытается кое-что исправить. Вот почему я здесь и получаю деньги, с помощью которых он успокаивает свою совесть. У меня развязаны руки, никто меня не контролирует, я отчитываюсь только перед ним. — Ленни повысил голос. — А теперь твой отец сможет сделать то, что давно замыслил, с самого начала: передать «Апогей» «красным» китайцам.

— Черта с два! — Мэт соскочил с табурета и заметался по комнате, разбрасывая все, что попадалось под ноги. — Никогда мой отец не сделает такое! Никогда! Он сотрудничает с «красным» Китаем, он… он помогает им, да, но если ты думаешь, если ты хоть на секунду всерьез подумал…

— А мне и не нужно думать, я знаю! «Красные» китайцы платят, видишь ли. Двести миллионов юаней, даже больше. Это — для их военно-воздушных сил, — он указал на приборы.

Мэт остановился у стола и положил на него руки, рассеянно глядя на клавиатуру. Он вдруг ощутил глубокую усталость. Ему хотелось отправиться в постель, надолго уснуть, а проснувшись, узнать, что откровения Ленни, словно иглы, вонзившиеся в его голову, всего лишь кошмарный сон.

— Почему именно «красный» Китай? — пробормотал он хрипло. — Сколько помню себя, постоянно: «красный» Китай такой, «красный» Китай сякой. В то время как настоящий Китай, прекрасный, свободный Китай — здесь, на Тайване. В то время как…

Мэт вдруг замолчал. С минуту он смотрел на экран, пытаясь осознать смысл увиденного.

— Ленни, что происходит?

Китаец взглянул на экран своего компьютера и охнул:

— О Господи!

— Это стенограмма. Все, что мы говорили, каким-то образом записалось.

— Да. Мне еще нужно вынуть записывающее устройство. И доработать его. Пока я изготовил только прототип, который более или менее нормально функционирует. «Апогей» уже сейчас почти готов для показа и даже для продажи.

— Сколько это займет времени? — Голос Мэта дрожал от возбуждения.

— Три месяца.

— Так мало?

— Да. Жесткий диск запущен в производство уже давно. Все, что мне нужно, — это закончить программу и скопировать ее. Слушай, только не рассказывай отцу о том, что услышал от меня. Я не имею права…

Но Мэт уже не обращал на Ленни внимания.

— Три месяца… Значит, самое раннее — в августе. Через несколько недель я должен вернуться в Бангкок. Может быть, сумею убедить отца изменить…

Неоновые лампы вдруг потускнели до бледно-оранжевого света, а потом неожиданно опять вспыхнули в полную силу. Молодые люди молча посмотрели друг на друга. Ленни рванулся к ближайшему дисководу.

— Вынимай их! — заорал он. — Вынимай, вынимай, вынимай!

Но было уже поздно. Когда их пальцы схватили затвор, чтобы открыть его, лампы погасли. Компьютеры перестали гудеть. Наступила тишина. Потом Мэт услышал, как Ленни сказал:

— О… Боже… мой.

— Ленни.

Никто не ответил.

— Ты здесь, Ленни?

Снова тишина.

— Прости. — Китаец говорил едва слышно, но спокойно.

— Я не вижу тебя.

— Я найду спички. Подожди.

После долгого ожидания Мэт увидел огонек пламени, мерцающий на другой стороне комнаты. Ленни зажег горелку и нес ее по комнате, волоча за собой резиновую газовую трубку.

— А как же запасной генератор?

— Тоже не работает.

— Как это могло случиться? — неожиданно похолодев, они уставились друг на друга. — В Синьчу есть своя электростанция, прямо под носом. Триста восемьдесят вольт.

— Да.

— Тогда что же…

— Не знаю!

Мэт судорожно сглотнул.

— И каков ущерб?

— Записи на дисках стерты. Это неизбежно: одна из тех погрешностей, которые мне нужно было исправить. Эта система не выдерживает никаких сбоев в подаче электроэнергии.

— Но ты говорил, что у тебя есть копии. Запасные диски. Ты должен был сделать их!

Ленни ответил не сразу, и Мэт тупо повторил:

— Ты должен был.

— Обычно я делаю, но… я так устал. Я же сказал, что это чувствительное устройство. И последние несколько недель я работал, не делая никаких дубликатов.

— Что?! Но это… — Мэт пытался найти слово. — Это преступление!

— Ты не понимаешь, как все происходит. Работается рывками, по вдохновению. Это как линия графика, которая идет горизонтально, а потом вдруг устремляется вверх до бесконечности. И невозможно остановиться, чтобы сделать копии. Невозможно прерваться, чтобы сходить в туалет или поспать. И потом — это необычные диски. Чтобы скопировать их, нужна масса времени.