Лорел Гамильтон - Смеющийся труп

– Спасибо, – прошептал он мне, а в зал произнес: – Удивительный Альберт и его любимый зомби, дамы и господа. – Публика была слегка растеряна, но понемногу начала хлопать. Когда же Удивительный Альберт, пошатываясь, встал на ноги, зал взорвался аплодисментами.

Комик прокаркал в микрофон:

– Эрни думает, что нам пора домой. Вы были чудесной публикой. – В ответ снова послышались самые настоящие громкие аплодисменты.

Комик ушел за кулисы. Зомби остался стоять и смотрел на меня. Ждет, ждет следующего приказа. Не понимаю, почему обычные люди не могут заставить зомби слушаться их приказов. Мне для этого никаких особых усилий не требуется. И я не чувствую ни покалывания электричества, ни прилива мистической силы. Я говорю, и зомби слушаются.

– Следуй за Альбертом и выполняй его приказания, пока я не отдам новый приказ.

Зомби секунду смотрел на меня, потом развернулся и медленно побрел за своим хозяином. Теперь он его не убьет. Впрочем, я не стану говорить об этом комику. Пусть думает, что его жизни угрожает опасность. Пусть думает, что ему придется позволить мне уложить зомби обратно в могилу. Я бы очень этого хотела. И зомби скорее всего тоже.

Эрни явно было не по нутру выставлять себя на обозрение толпе. Но одно дело – зубоскальство, а другое – убийство. Это уже чересчур.

Вилли проводил меня к столику. Я села и хлебнула колы. Вилли опустился напротив. Вид у него был потрясенный. Руки дрожали. Он стал вампиром, но все еще был Вилли Мак-Коем. Я спрашивала себя, сколько лет пройдет, прежде чем исчезнут последние остатки его личности? Десять, двадцать, сто? Сколько должно миновать времени, прежде чем монстр сожрет человека?

А может быть, все происходит гораздо быстрее. Но это не моя проблема. Я всего этого не увижу. По правде говоря, я не хочу этого видеть.

– Никогда не любил зомби, – сказал Вилли.

Я посмотрела на него с удивлением:

– Ты боишься зомби?

Он покосился на меня и опустил глаза.

– Нет.

Я усмехнулась:

– Ты боишься зомби. У тебя фобия.

Он наклонился ко мне через стол.

– Не говори никому. Пожалуйста, не говори. – В его глазах читался настоящий страх.

– Кому же я скажу?

– Ты знаешь.

Я покачала головой:

– Не понимаю, о чем ты, Вилли.

– МАСТЕРУ. – Он произнес это слово заглавными буквами.

– Зачем мне говорить Жан-Клоду?

Теперь он перешел на шепот. На сцену вышел новый комик, в зале снова царил смех, и, тем не менее, Вилли говорил шепотом.

– Ты его человек, нравится тебе это или нет. Он сказал, что когда мы говорим с тобой, мы говорим с ним.

Теперь наши лица были совсем близко. От Вилли пахло мятой. Почти все вампиры пахнут мятными таблетками. Не знаю, что они делали, пока не изобрели освежители дыхания. Наверное, просто воняли.

– Ты же знаешь, что я ему не слуга.

– Но он хочет, чтобы ты служила ему.

– Если Жан-Клод чего-то хочет, это еще не значит, что он это получит, – сказала я.

– Ты не знаешь, какой он.

– Мне кажется, я знаю...

Он коснулся моего локтя. На этот раз я не стала отдергивать руку. Я была слишком поглощена разговором.

– Он не такой, как прежний Мастер, который умер. Он гораздо сильнее, чем ты думаешь.

Об этом я и сама догадывалась.

– Так почему я не должна ему говорить, что ты боишься зомби?

– Он станет этим пользоваться, когда захочет меня наказать.

Я посмотрела ему в глаза.

– Ты хочешь сказать, что он мучает людей, чтобы держать их в повиновении? – Вилли кивнул. – Вот черт.

– Ты не скажешь?

– Не скажу. Обещаю, – сказала я.

Он явно почувствовал облегчение, и я потрепала его по руке. Рука была похожа на руку. Она больше не казалась деревянной. Почему? Я не знала, и если бы я спросила Вилли, он, скорее всего, тоже не смог бы ответить. Одна из тайн... смерти.

– Спасибо.

– Мне показалось, ты говорил, что Жан-Клод самый лучший Мастер из всех, кого тебе пришлось увидеть.

– Это верно, – сказал Вилли.

Да, такова страшная правда. Какой же гадиной была Николаос, если наказание самым глубинным страхом все же лучше, чем то, что творила она? Черт, кому, как не мне, это знать. Она была ненормальная. Жан-Клод все-таки не мучил людей только ради того, чтобы полюбоваться на их судороги. Его жестокость не была беспричинной. Это уже прогресс.

– Мне надо идти. Спасибо, что помогла справиться с зомби. – Вилли встал из-за стола.

– А ты ведь не струсил, знаешь, – сказала я.

Он усмехнулся мне, и клыки блеснули в тусклом свете зала. Но улыбка его тут же погасла, как будто ее выключили.