Лорел Гамильтон - Смеющийся труп

Он улыбнулся, обнажив клыки:

– Анита, как я рад тебя видеть.

Я кивнула:

– И я тебя, Вилли.

– Правда?

– Угу.

Он улыбнулся еще шире. Его клыки блеснули в полумраке. Вилли был мертв меньше года.

– С каких пор ты стал здешним менеджером? – спросила я.

– Вот уже две недели как.

– Поздравляю.

Он шагнул ко мне. Я отступила. Инстинктивно. Против него лично я ничего не имею, но вампир есть вампир. Не стоит подпускать его слишком близко. Вилли только недавно умер, но и он способен гипнотизировать взглядом. Что ж, допустим даже, что никто из новых вампиров, вроде Вилли, не смог бы меня загипнотизировать, но старые привычки трудно искоренить.

Лицо Вилли помрачнело. В глазах мелькнуло что-то – обида? Он понизил голос, но больше не пытался ко мне приблизиться. Умерев, он стал учиться быстрее, чем когда был жив.

– Благодаря тому, что я помог тебе тогда, у меня с боссом прекрасные отношения.

Он говорил, как говорят в старых гангстерских филь мах, но такой уж он, этот Вилли.

– Очень рада, что Жан-Клод оценил тебя по достоинству.

– О да, – сказал Вилли, – у меня никогда раньше не было такой классной работы. И босс не... – Он подбирал слово. – Ну, ты знаешь, он не злой.

Я кивнула. Я знаю. Я могу сколько угодно жаловаться на Жан-Клода, но по сравнению с прежними Мастерами вампиров он просто котенок. Большой, опасный, хищный котенок, но, тем не менее, это уже прогресс.

– Босс пока занят, – сказал Вилли. – Он сказал, что если ты появишься раньше, чем он освободится, я должен посадить тебя за столик у сцены.

Чудесно. Вслух я спросила:

– Скоро он освободится?

Вилли пожал плечами:

– Точно не знаю.

Я кивнула:

– Хорошо, я немного подожду.

Вилли усмехнулся, сверкнув клыками.

– Ты хочешь, чтобы я поторопил Жан-Клода?

– А ты на это способен?

Вилли скривился, как будто проглотил жука.

– Боже упаси.

– Можешь не переживать. Если я устану ждать, я сама ему об этом скажу.

Вилли посмотрел на меня как-то боком.

– Да уж, ты можешь.

– Угу.

Он лишь головой покачал и повел меня между столиков. Все столики были заняты посетителями.

Смех, ахи, звон бокалов, флирт. Ощущение того, что ты со всех сторон окружен тучной, потной жизнью, было почти невыносимым.

Я поглядела на Вилли. Он это чувствует? Сжимается ли его желудок от голода, когда он видит теплое человеческое стадо? Мечтает ли он, возвращаясь домой, разорвать в клочья шумную ревущую толпу? Я едва не спросила его об этом. Я люблю Вилли, насколько вообще возможно любить вампира. И не хочу слышать, что он ответит.

В первом ряду у сцены был свободный столик. На нем – большая картонная табличка: “НЕ ЗАНИМАТЬ”. Вилли хотел было выдвинуть для меня стул, но я жестом остановила его. Не потому, что я борюсь за права женщин. Просто я никогда не могла понять, что мне полагается делать, когда молодой человек пытается придвинуть стул вместе со мной к столу. Я не знаю, куда себя девать. Поэтому обычно я просто перешагиваю через стул и поджимаю под него ноги. К черту все эти церемонии.

– Не хочешь выпить, пока суд да дело? – спросил Вилли.

– Можно кока-колы?

– А чего-нибудь покрепче?

Я покачала головой.

Вилли ушел. На сцене стоял стройный мужчина с короткими темными волосами. Очень худой, лицо почти трупного вида, но это, несомненно, был человек. Его внешность можно было назвать смешной – он напоминал длиннорукого клоуна. Возле него стоял зомби и смотрел на толпу застывшим взглядом.

Его тусклые глаза пока еще были ясны и выглядели вполне по-человечески, только он не моргают. Зрители почти не слушали острот комика. В основном они пялились на мертвеца. Он лишь чуть-чуть подгнил по краям, как раз настолько, чтобы казаться страшным, но даже в первом ряду абсолютно не чувствовалось никакого запаха. Хороший трюк.

– Эрни самый лучший сосед по комнате, какого только можно пожелать, – сказал комик. – Ест он мало, не болтает, не приводит домой подружек и не запирается с ними от меня. – Возбужденный смех в зале. Взгляды всех зрителей прикованы к старине Эрни. – Хотя тут у меня как-то раз в холодильнике протухла свиная отбивная. Так Эрни в нее просто влюбился.

Зомби медленно, тяжело повернулся и посмотрел на комика. Тот стрельнул в него взглядом и снова с улыбкой обратился к публике. Зомби продолжал смотреть на него. Человеку это явно не понравилось. Я его понимаю. Даже мертвые не любят быть предметом шуток.

Шутки, однако, были совершенно не смешные. Представление было просто диковинкой, вся его соль заключалась в зомби. Все это выглядело весьма изобретательно и весьма скучно.