Лорел Гамильтон: Смертельный танец

Боюсь, что так. Все вышло очень неудачно.

Я сунула браунинг в кобуру и покачала головой:

Я действительно не имею понятия, чем можно было бы вам помочь.

А если бы знали, помогли бы?

Я поглядела на него и кивнула:

Да.

Несмотря на то что я – вампир, а вы – Истребитель вампиров?

Вы сделали в этой стране что-нибудь, за что следует убивать?

Сабин засмеялся. Гниющая кожа натянулась, перетяжка лопнула с мокрым хлопком. Я не смогла не отвернуться.

Пока нет, миз Блейк, пока нет. – Лицо его стало серьезным, веселье исчезло. – Ты приучил себя к бесстрастию, Жан-Клод, но в твоих глазах я вижу ужас.

У Жан-Клода кожа обрела обычную молочную белизну. Лицо его было прекрасно, совершенно, зато хотя бы перестало светиться. Он оставался красив, но красотой почти человеческой.

А разве это зрелище не стоит небольшого ужаса? – спросил он.

Сабин улыбнулся – лучше бы он этого не делал. Мышцы на сгнившей стороне лица не работали, и рот искривился. Я невольно отвернулась, но все-таки заставила себя смотреть. Если он может существовать с таким лицом, я могу смотреть.

Значит, ты мне поможешь?

Я бы сделал это, если бы мог, но ты пришел просить Аниту. Пусть она тебе и ответит.

Итак, миз Блейк?

Я не знаю, чем вам помочь, – повторила я.

Вы понимаете, насколько ужасающе мое положение, миз Блейк? Ужас... Можете ли вы ощутить?

Вряд ли эта болезнь вас убьет, но она прогрессирует, если я правильно понимаю.

О да, она прогрессирует, и она очень вирулентна.

Я помогла бы вам, Сабин, если бы это было в моих силах. Но что я могу такого, чего не может Дюмар? Он некромант и столь же силен, как я, если не сильнее. Зачем вам я?

Я понимаю, миз Блейк, что у вас нет ничего специального для случая Сабина, – заговорил Дюмар. – Насколько мне удалось установить, он – единственный вампир, которого постигла подобная судьба, но я думал, что, если мы обратимся к другому некроманту, столь же сильному, как я, – он скромно улыбнулся, – или почти столь же сильному, мы, вероятно, сможем создать чары, чтобы ему помочь.

Чары? – Я глянула на Жан-Клода.

Он пожал плечами – это могло означать все и ничего.

Я мало знаю о некромантии, ma petite. Вы лучше меня знаете, возможны ли подобные чары.

Нас привел к вам не только ваш талант некроманта, – сказал Дюмар. – Вы также действовали как фокус для, по крайней мере, – двух различных аниматоров – кажется, в Америке так называют ваши действия.

Я кивнула:

Именно так и называют, но откуда вы узнали, что я могу работать фокусом?

Не скромничайте, миз Блейк. Умение объединять силу других аниматоров со своей и тем усиливать обе – редкий дар.

А вы можете служить фокусом? – спросила я.

Он постарался принять скромный вид, но явно был доволен собой.

Должен сознаться, что да, я это умею. Подумайте, чего мы могли бы достигнуть вместе.

Мы могли бы поднять чертову уйму зомби, но это Сабину не поможет.

Весьма верно.

Дюмар подаются вперед. Худое красивое лицо светилось энтузиазмом – истинный проповедник, вербующий последователей.

Только из меня последователь никудышный.

Я мог бы научить вас истинной некромантии, а не этой вудуистской ерунде, которой вы пользуетесь.

Жан-Клод издал тихий звук – то ли смех, то ли кашель.

Полыхнув взглядом на веселящегося Жан-Клода, я смогла ответить спокойно:

С помощью этой вудуистской ерунды я вполне справляюсь.

Я не хотел обидеть вас, миз Блейк. Но вскоре вам понадобится своего рода учитель. Если не я, то кого-нибудь вам придется найти.

Я не знаю, о чем вы говорите.

О контроле, миз Блейк. Неукрощенная сила, какой бы потрясающей она ни была, – это совсем не то, что сила, примененная с величайшей тщательностью и под мощным контролем.

Я покачала головой:

Мистер Дюмар, если я смогу, то помогу вам. Я даже буду участвовать в чарах, если сперва проверю их у какой-нибудь местной колдуньи, которой я доверяю.

Боитесь, что я попытаюсь украсть вашу силу?

Я улыбнулась:

Нет, если меня не убить, то максимум, на что вы или кто-нибудь другой можете рассчитывать, – это одолжить ее.

Вы мудры не по годам, миз Блейк.

Вы не намного старше меня, – сказала я, но что-то пробежало по его лицу, едва заметная тень, и я все поняла.

Вы – его слуга-человек?

Доминик улыбнулся, разведя руками.

Oui.

Я вздохнула:

Мне казалось, будто вы говорили, что ничего не скрываете.

Работа слуги-человека – быть дневными глазами и ушами своего хозяина. Если бы охотники на вампиров могли определить, кто я такой, моему хозяину было бы от меня мало толку.