Айдар Павлов - Время Полицая

– И у тебя, – сказал он. – Что, на игле?

– Нэа. – Айзер улыбнулся, и кивнул на выход: – Ыдем?

– Куда? – не понял Вадим.

– Куда ты собырался?

– Черт его знает. – Он пожал плечами. – Вроде, никуда.

– Поэхали ко мнэ, – предложил приятель.

– Далеко?

– Нэа. Десять мынут. Ты же ныкуда нэ спэшишь?

– Да вроде, нет.

– Поэхали. – Айзер поднялся из-за стола, захватил свой полиэтиленовый сверток и не спеша зашагал к двери.

Вадим оставил на столе триста рублей и как привязанный отправился следом.

– Слышь! – Он догнал дружищу на улице. – Я не спросил, как тебя зовут.

– Ахмэд, – представился айзер. – Мэня зовут Ахмэд.

Подал медленный крупный снег. Ветра совсем не было. Такси добросило их до метро «Площадь Александра Невского», дальше Ахмед повел Вадима какими-то пустынными дворами. Сугробы намело чуть ли не по колено. Люди вокруг словно вымерли, никто даже собак не выгуливал. Наконец, они добрались до парадной, поднялись к лифту и остановились.

– Послэдний этаж, – объявил Ахмед, нажав на кнопку лифта, и вновь похвалил кожанку: – Кароший куртк. А подкладк? Ынтэрэсно, какой подкладк?

Хотя об этом его никто не просил, Вадик зачем-то снял куртку. Соображал он хило – выпито было предостаточно.

– Очэнь ынтэрэсно. – Айзер со вкусом пощупал материал.

Двери лифта отворились. Перекинув "куртк" через руку, Вадим вошел первым. Ну, на правах гостя. Вошел, встал у стенки, глядит, а у айзера душевности как не бывало: шары в глазницах крутятся-вертятся, рот открылся, – а тот полиэтиленовый пакетик, с которым он не расставался, так и запрыгал в руках! Так и запрыгал! И тащит он ведь что-то, тащит из своего пакетика!!!

"Только не дуло!!!" – вмолился Вадик, вцепившись обеими пятернями в пакет.

Он почувствовал в ладонях широкое, острое полотно – пронесло! – и заорал нецензурщину так громко, что, наверняка, поставил на уши весь подъезд. После подобных арий только глухонемой не запрет жилище на все замки и не постарается держаться подальше от двери, ведущей на лестницу.

Ахмед почему-то начал сдавать. Он позволил вытолкать себя из лифта, и оба переместились на площадку, держась за один и тот же нож. Айзеру удобнее: у него рукоятка. Вадим же висел на мокром, скользком лезвие. Мокром, потому что в крови.

Двери лифта заклинило: куртка этаким камнем преткновения легла как раз на пороге, между створками. Двери ходили туда-сюда-туда-сюда… Оставлять любимую шкуру, с которой сросся, в качестве подарка пучеглазому мудаку в планы Вадика не входило. Оставлять душу – тем паче. Он трезвел не по минутам, а по секундам. Орать он перестал и думал лишь о том, как добраться до Кобры, торчавшей на спине под свитером, за брючным ремнем, – Кобры, о которой не знал Ахмед.

Чтобы освободить правую руку для пушки, следовало, естественно, отпустить длинный, широкий тесак айзера. Ho последствия этого были непредсказуемы.

– … Уходы! – вздрогнул вдруг Ахмед.

– Не понял?

– Уходы! – айзер кивнул на парадную дверь.

– Отпусти нож! – попросил Вадим.

– Уходы, я бля, я мама своя ыбал – ны трону! – пообещал пучеглазый, не расставаясь с оружием.

– Бздишь!

– Нэа. – Для равновесия айзер пошире расставил ноги.

Не долго думая, Вадим как запрограммированный трахнул подъемом ноги по открывшейся промежности и в следующую же секунду отлетел к противоположной стене.

Странно, но Ахмед не издал ни звука, лишь безумно выпятил огромные фары, согнулся пополам и сел на холодный пол.

– Больно, да?! – Вадим выхватил револьвер, взвел затвор и подошел к Ахмеду: – Больно, козел?!

Рядом с айзером валялся пустой полиэтиленовый пакет, в руке лупоглазого повис окровавленный тесак, длинною сантиметров сорок и толщиною не менее пяти – нечто для разделки крупного рогатого скота.

"Зрачкы" Ахмеда смотрели лишь на дуло пузатого бульдога, про нож он уже забыл.

– Может, тебе полбашки снести?! – предложил Вадим.

– Ны надо.

– А теперь я решаю, че надо, а че «ны надо». Такие дела.

– Уходы, – попросил айзер.

– Мне ж терять нечего, мудило, ты на кого наехал?! Два часа меня слушал, ни хрена не врубался?! Я уже двоих козлов угандошил, ясно?! И тебя утандошу, если захочу. Я че хочу, то делаю, ясно?!

Ахмед не ответил. Вадим подобрал в дверях лифта черную немецкую шкуру за полторы тонны марок, сунул ее под мышку и спустил затвор револьвера. Кобра была вся в крови. Правая ладонь подавно. С нее аж капало.

– Смотри, чучело, что ты наделал! – Вадик показал айзеру пятерню. – Скотина…