Еремей Парнов - Собрание сочинений - В 10 т. Т. 5 - Секта

Сторож позвонил директору, а тот в свою очередь вызвал полицию. Видимых следов вторжения обнаружить не удалось. Запоры, сигнализация — все пребывало в исправности. Первым делом директор бросился в шестой зал, где находились диорамы, запечатлевшие подвиги мюнстерских воинов. Свидетельства боевой славы как живописные, так и вещественные, оказались в полном порядке. Никто не только не покусился на унтер-офицерские ружья восемнадцатого века и кавалергардские палаши, но даже не прикоснулся к витринам. Отпечатки пальцев были бы видны на чуть припыленном стекле. Сокровища замковой капеллы и, прежде всего, Георгий Победоносец кисти итальянского мастера, тоже были на своих местах.

Немного успокоившись, директор повел полицейских на второй этаж, машинально пересчитав висевшие над лестницей оловянные блюда.

В комнате, где были раскрыты ставни, царил образцовый порядок. Резные панели на стенах, паркетный пол, гербы на бронзовых плитах перед камином — все блестело, как новенькое, в косых лучах, что мягко просачивались сквозь матовые витражи.

Директор потянулся к шпингалету, собираясь распахнуть раму, но криминалист в штатском отстранил его.

— Сперва пальчики, доктор. Они должны быть, если только ваш сторож не забыл запереть ставенки.

Дактилоскопических следов, облазав окно снизу доверху, он так и не увидел.

— По-видимому, работали в перчатках. Опытные ребята… И пол чистенький.

— Но зачем, с какой целью? — недоумевал директор.

Ответ ждал в рыцарском зале.

На ковре под резной доской 1520 года, изображавшей жития апостола Павла, лежало обезглавленное женское тело с татуировкой на груди. Рядом валялась сорванная с крюка алебарда. Судя по крови, запекшейся на лезвии, с момента убийства прошло не менее суток. На спине просматривались характерные пятна.

Срочно затребовали судебного медика.

— Двое суток, — определил он.

Пол и стены вокруг опрыскали люминолом. Кровь, пропитавшая ковер, замерцала неярким болотным свечением. Отдельные капли, местами затертые, вели в коридор и дальше, на лестницу, которая поднималась на галерею второго этажа.

Пунктирный след обрывался у порога той самой комнаты у западной стены, где были распахнуты ставни с крестами.

Выходило, что убийца проник в замок только затем, чтобы затащить туда женщину, обезглавить ее, а отрубленную голову выбросить в водоем?

Совершеннейшая нелепица! Не только мотивация, но и сама картина убийства не поддавались разумному осмыслению. Так мог действовать только заведомый сумасшедший.

Не бог весть какая, но все-таки версия. Подкрепить ее можно было обыскав дно водоема, из которого, как в Венеции, вырастала стена. Прежде всего, голова требовалась для опознания трупа.

До того как прибыли водолазы с резиновой лодкой, в Вишеринг потянулись служебные «мерседесы». Кампински, находившийся всю неделю в Мюнстере, приехал вместе с директором полиции, опередив на несколько минут следователя и бургомистра.

— Постарайтесь не допустить журналистов, — попросил Кампински, едва увидел татуировку. — Чем позже узнают, тем лучше будет для всех нас. Шумиха гарантирована, а шансы раскрыть преступление невелики. — Резким движением он сорвал покрывало. — Печень не тронута, — пробормотал, склоняясь над обезглавленным телом.

— Что вы сказали? — не понял врач.

— Ничего. Извините.

Надутую лодку спустили на воду и она закачалась на зеленой глади, потревожив лебедей, которые неторопливо заскользили к другому берегу под навес раскидистых дерев.

Поиски продолжались почти до самого вечера, но результат превзошел самые смелые ожидания. Из омута тени, отбрасываемой стеной, аквалангисты подняли еще один труп.

Вода уже успела проделать свою разрушительную работу. Лицо вспухло и посинело, а глубокая рана через все горло открывала рваные выбеленные края. Стекавшие струи кроваво отсвечивали в ореоле вишневого золота. Изменения зашли не настолько далеко, чтобы нельзя было узнать молодого Далюге.

— Ну и дела! — врач озадаченно поцокал языком. — Алебардой такого не сотворишь.

— Считаете? — Кампински отодвинулся, пропуская фотографа.

— Она же тупая, как лошадиный скребок. Голову отрубили со второго, если не с третьего удара. Вы что, не видели?

— Я плохо разбираюсь в таких вещах. А это? — Кампински провел пальцем поперек своего горла.

— Трудно так сразу сказать… Похоже на опасную бритву, но пребывание в воде…

— Да-да, доктор, конечно… Посмотрите, как разбух живот.