Еремей Парнов - Собрание сочинений - В 10 т. Т. 5 - Секта

Всех, кто помнил этот факт биографии, давным-давно расстреляли…

К событиям в Гамбурге, что и событиями назвать нельзя, покойный вождь и живой бог Мун не имели касательства. В свадебной церемонии на морском берегу приняли участие всего-навсего тридцать семь пар, а последователей Ким Ир Сена, пожалуй, и вовсе не было в старом ганзейском городе. Но, хоть и успела набить оскомину непреложная истина, что Солнце одно на всех, и Луна — одна, и все связано в пространстве-времени, никуда от нее не денешься. Свято место пусто не бывает. Мун далеко, Асахара дожидается суда в токийской каталажке, зато в Альтоне объявился некто Шри Скандха, свой местный божок — тоже Христос и Будда, а заодно и тримурти — индийская троица: Брахма, Вишну и Шива.

— Я хочу, чтобы каждая моя просьба воспринималась вами, как приказ Господень, — так говорил он ученикам. — Если вы не станете повиноваться мне, у вас сначала разрушится душа, а потом вы умрете физически.

Дав просохнуть траве, фрау Аннелиза Далюге занялась работами в цветнике, но ее мысли были заняты сыном. Он не давал о себе знать целый месяц. Мальчик и раньше надолго исчезал из дому, но всегда возвращался. Ему пошел двадцать шестой год, он уже взрослый и имеет право на личную жизнь. Несколько необычный характер этой жизни не слишком тревожил почтенную даму. В том, что ее Эдмунд примкнул к последователям какой-то индийской религии, она не видела ничего необычного. Такая уж нынче пошла молодежь. Вечно чего-то ищут, бунтуют, и вообще их не устраивает жизнь, которую ведут родители. Еще в раннем детстве у Эди обнаружилась склонность к бродяжничеству. Первый раз такое случилось, когда ему не было и шести лет. Пришлось даже обращаться в полицию.

Домашний врач объяснял странности в поведении ребенка родовой травмой: ему прижали щипцами головку. Отсюда ужасные мигрени, ночное недержание мочи, обмороки. Наверное, и стихи, что он начал писать в школе, тоже как-то связаны с общим состоянием. Не только она, но и муж Гюнтер так и не смог понять, какая в них заложена мысль. В том, что какая-то мысль обязательно должна быть «заложена», фрау Далюге не испытывала сомнений.

И такое сочинил десятилетний подросток!

Все рождены, чтобы в урочный час оставить мир, и никому не возбраняется искать ручей, реку или еще что-то. Но как можно убить родник? Замуровать, что ли? Все равно где-ни-будь просочится. И, главное, зачем? Не слиться с прасущим? Она и слова такого не знала.

Гюнтер, а он, слава Богу, доктор и дипломированный инженер, рассмеялся и объяснил, что прасущее — это нечто гипотетическое, предшествующее сущности.

Сплошная глупость, короче. С возрастом пройдет.

Действительно, постепенно ребенок выровнялся, окреп, увлекся спортом, даже стал чемпионом на ежегодной регате. И учился хорошо. Правда, закончив школу, отказался встать под знамена бундесвера, избрав альтернативную службу в психиатрической больнице под Альтоной.

— Армия сделала бы из него мужчину, — огорчился отец, — но это его дело. Если ему приятнее выносить горшки, нежели маршировать, пусть.

В больнице все и началось. Кто бы мог подумать, что «прасущее» станет постоянным пунктиком? Далюге-младший познакомился с Эберхартом Ганом, бывшим бегуном на дальние дистанции, проходившим курс лечения от алкоголизма. Выписавшись, этот тип пригласил Эди погостить в лесничестве, в доме папаши, такого же психа. Там уже обосновался с группой последователей индус Шри Скандха, которого они почтительно именовали гуру — учитель. Вся компания забиралась в самую чащобу, где у каждого было свое любимое дерево, которое — дикий обычай! — надлежало подкармливать собственной кровью.

— Мы медитируем под сенью буков, ставших нашей неотъемлемой частью, — туманно объяснил Эдмунд, вернувшись в Гамбург. От новых друзей он был в восторге. — Если бы вы только знали, какие прекрасные люди! Чистые, добрые, честные! Я счастлив, что они приняли меня в свой круг.

Аннелиза не знала, что значит «медитировать».

— Они так молятся, — растолковал Гюнтер.

— Молятся? Но какому Богу?

— Не все ли равно? Бог один.

Фрау Далюге не стала доискиваться. В конце концов нет ничего плохого в том, что сын сделался набожным. Она тоже посещала кирху по воскресеньям и жертвовала на благотворительные цели, не спрашивая пастора как иные дамы, зачтется ли это на небесах.