Еремей Парнов - Собрание сочинений - В 10 т. Т. 5 - Секта

Ему вяло похлопали. Заслышав звяканье столовых приборов, народ устремился к выходу. Неожиданно с пламенной речью выступил издатель и редактор невзрачного листка под названием «Ять».

— Послушать нас, так уши вянут! — заорал он, приставив ладони рупором. — Брифинг какой-то выдумали, презентации, лоббирование, инвестиции, дивиденды, структуры! Неужели хороших русских слов не осталось? А, господа? Или только одно: вор в законе? Стыд и срам!

— Против фуршета не возражает, — поддел кто-то.

Корнилов собрал со стола бумаги и посмотрел на часы.

Десять минут он определенно перебрал, но, кажется, прошло не так уж и скверно.

— Я не слишком осрамился? — спросил он помощника мэра, сидевшего рядом со стенографисткой.

— Будем считать, что ваша инаугурация состоялась. Поздравляю, полковник.

Константин Иванович сошел со сцены и чуть не столкнулся с той самой корреспонденткой в джинсах, которая задала первый вопрос. От нее повеяло тонким цветочным ароматом, от которого сладко заныло сердце.

— Я могу спросить вас не для печати?

— Сделайте одолжение.

— Меня зовут Майя, Майя Раздольская.

— Очень приятно.

— Я представляю еженедельник «Тайная власть». Знаете нашу газету?

— Честно говоря, — почему-то смутился Константин Иванович, — я как-то перестал следить за печатью… Нет времени.

— Неважно. Мы специализируемся на таких темах, как магия, астрология, алхимия и вообще. Тайные науки и тайная власть. Власть звезд, власть судьбы, вещих снов, предсказаний, пророчеств, предвидений.

— Интересно, — дипломатично поддакнул Корнилов.

— Очень. Я прямо-таки в упоении от всего этого. Столько нового, увлекательного. Но тайная власть — это не только всяческая изотерика, но вполне реальная власть над человеческими душами. Вы понимаете?

— Религия? Или вы больше тайными обществами интересуетесь, вроде масонов, про которых чего только не наговорили?

— И то, и другое, и третье — все это наша тематика. В настоящее время меня больше всего волнуют секты. «АУМ сенрикё», правда, всем поднадоела, но ведь последнее слово не сказано? Так?

— Вероятно. Будем надеяться.

— А что вы думаете об «Атмане»? Лиге последнего просветления?

— Ничего не думаю. Мало что про нее знаю.

— Очень жаль. Как вы не понимаете? — она взволнованно прижала руки к груди, блеснув гранями крупного изумруда. — Это же тоталитарная секта! То-та-литарная. Они могут таких бед натворить, что Асахара с его зарином младенцем покажется.

— Полагаете? — Корнилов вскользь глянул на очаровательную посланницу тайных сил. Вблизи она уже не показалась ему такой молодой. «Лет двадцать пять, но хороша, ничего не скажешь».

— Я знаю, — с нажимом произнесла она. — Они погубили мою подругу, прекрасную женщину, замечательную певицу. Мы не видели ее почти три месяца. Где она, что с ней? Ужасно.

— Может быть, все не так страшно?

— Страшно. Именно, что страшно! Они сделают, что не удалось Асахаре.

— Вы говорите — они. Кто конкретно? Фамилии, адреса? Факты, Майя… Простите, отчество?

— Типично милицейский подход… Просто — Майя.

— У меня — да, милицейский, а у вас? Журналистский? Я — рядовой представитель власти, не тайной, а — как бы точнее сказать? — публичной. Вы хотите, чтобы мы разыскали вашу подругу? Спасли ее? Но, простите, для этого нужны исходные данные. Ее похитили?

— Завербовали, околдовали, загипнотизировали — я не знаю, что они с ней сделали, только она потеряла себя. Вы, пожалуйста, не беспокойтесь. Я вовсе не собиралась ни о чем просить. Поймите же вы наконец, что над всеми нависла угроза вселенской катастрофы! Нужно бить во все колокола, иначе они сделают это!

— Снова — они! Так мы далеко не уедем… Бить во все колокола! Легко сказать. Почему же не бьете? Написали бы хоть в вашей газете. Глядишь, письма пойдут. Кто-то откликнется, вот и потянется ниточка.

— Я писала и буду писать, но вы же ничего не читаете. Никто не читает… Нет, вы не думайте, у нас большой тираж, но круг немного не тот, специфический. Власть предержащие о нас и не знают. Простите, что напрасно отняла у вас время.

— Не стоит. Был рад знакомству, Майя.

Корнилов не чувствовал угрызений совести, что вынужден был валять дурака. Скрыв за маской холодного безразличия свой интерес к секте, он действовал профессионально, и только. Но какая-то смутная неудовлетворенность не давала ему покоя.

На работе уже знали о новом назначении. Восторженные; но далеко не всегда искренние поздравления, намеки на скромный банкет и все прочее, что обычно полагается по такому случаю.