Ларс Кеплер - Призраки не лгут

— Значит, вы не сможете рекомендовать меня?

— Ей нужна профессиональная помощь, — мягко пояснил Даниель. — В Бригиттагордене ей не помогали в достаточной степени, денег не хватало, но…

— Что именно ей нужно?

— Круглосуточный медицинский присмотр.

— А терапия?

— У меня всего час в неделю с воспитанницами, по два часа я занимаюсь с некоторыми девочками, но это слишком мало, если…

У Элин зазвонил телефон; она извинилась, взглянула на дисплей. Звонил Юханнес Грюневальд, и Элин ответила сразу.

— Что случилось? — торопливо спросила она.

— Я все проверил. Прокурор действительно решила ходатайствовать в суде о заключении под стражу, не проводя дополнительных допросов. Я поговорю с судом первой инстанции насчет точного времени, но нам понадобится еще несколько часов.

— Викки примет помощь от нас?

— Я говорил с ней. Она сказала, что согласна, чтобы я представлял ее интересы.

— Она упоминала про меня?

— Да.

— Сказала что-нибудь?

— Она… ее накачали лекарствами, и…

— Что именно она про меня сказала? — настаивала Элин.

— Ничего, — коротко ответил Юханнес.

Даниель увидел, как красивое гладкое лицо Элин на миг исказилось от боли.

— Встретимся в больнице, — сказала она. — Лучше поговорить с ней об этом напрямую, прежде чем мы двинемся дальше.

— Верно.

— Когда ты сможешь быть в Южной больнице?

— Через двадцать минут…

— Тогда увидимся. — Элин закончила разговор и встретила вопросительный взгляд Даниеля.

— Хорошо… Викки согласилась, чтобы Юханнес представлял ее интересы. Поеду в больницу прямо сейчас.

— Сейчас? Вы же не успеете поесть!

— Все выглядит невероятно вкусно… — Элин встала. — Но мы сможем поесть потом.

— Верно, — тихо согласился Даниель.

— Вы не поедете со мной в больницу?

— Не знаю. Не знаю, смогу ли.

— Я не хочу сказать, что вам надо войти в палату. Просто мне было бы спокойнее, если б я знала, что вы ждете меня у входа.

— Элин, я… Я еще не настолько пришел в себя, чтобы думать о Викки… Мне нужно время. Элисабет умерла… и хотя я не верю, что Викки могла…

— Понимаю. Тогда встречаться с ней — не лучшая идея.

— Или лучшая. — Даниель помедлил. — Может быть, эта встреча подстегнет мою память. Я ведь не знаю, как среагирую.

Когда Сага вошла в палату, Викки отвернулась. Лодыжки и запястья девочки охватывали белые ремни; такие же ремни были крест-накрест стянуты на груди.

— Снимите ремни, — попросила Сага.

Медсестра ответила:

— Не могу.

— Да они меня боятся, — прошептала Викки.

— Ты что, всю ночь так пролежала? — Сага присела на стул.

— Э-э…

Викки лежала вялая; она отвернулась и почти замерла.

— Я увижусь с твоим новым адвокатом, — продолжала Сага. — Слушания о заключении под стражу назначили на вечер, адвокату понадобится протокол допроса.

— Просто я иногда прихожу в ярость.

— Викки, допрос окончен.

— Мне что, замолчать? — Викки посмотрела Саге в глаза.

— Лучше всего, если ты посоветуешься со своим защитником перед тем, как…

— Я спрошу совета, если захочу, — перебила девочка.

— Говори, о чем хочешь, мы не записываем разговор, — спокойно ответила Сага.

— Это как очень сильный ветер, — стала объяснять Викки. — Все просто… гудит в ушах, и надо нестись в этом потоке, чтобы не упасть.

Сага посмотрела на обкусанные ногти девочки и повторила, спокойно и как бы безразлично:

— Как очень сильный ветер.

— Не могу объяснить… так было один раз, когда обидели маленького Симона… Нас с ним поместили в одну семью, — продолжала Викки; губы у нее дрожали. — В той семье был большой мальчик, их настоящий сын… Он обижал Симона, часто издевался над ним. Все это знали, я говорила с социальной службой, но никому дела не было.

— И что произошло?

— Как-то я зашла на кухню… Тот парень сунул маленькие ручки Симона в кипяток, и мамаша там была, смотрела на них, такая довольная. Я все видела, у меня стало странное состояние… Я накинулась на эту мамашу с сынком и порезала им лица разбитой бутылкой…

Викки вдруг дернула ремни, напряглась всем телом, но, тяжело дыша, затихла, когда постучали в дверь.

В палату вошел седой мужчина в темно-синем костюме.

— Юханнес Грюневальд — это я, — представился мужчина и пожал руку Саге.

— Вот последний протокол, — сказала она.

— Спасибо. — Грюневальд даже не взглянул на бумаги. — Срочно читать ничего не надо, я только что договорился с судом первой инстанции, и слушания о заключении под стражу перенесли на завтрашнее утро.