Йен Фишер - Ночной консьерж

Кристина отсканировала статью, импортировала скан на свою страницу в Сети и, подумав немного, дописала комментарий: «Боже! Я как раз была там, когда они падали! Дождь из дохлых голубей! Кто-нибудь знает, это не заразно?» Опыт подсказывал ей, что провокация – лучший способ добиться интересных ответов. Почесав кончик носа, что выдало легкое смущение, Кристина нажала клавишу, отправив скан и комментарий в Сеть.

Кристину сразу закидали ничего не значащими комментариями вроде: «Ужас! Как ты пережила это, бедняжка?!» Или: «Смотрела фильм «Ядро земли»? Вот то-то же! Капец надвигается. Я составил список самых важных дел, которые надо успеть сделать здесь… Секс с тобой – в приоритетах))».

Циники писали: «Голуби, голуби… Жирные тушки! Трепещите! Год ястреба в разгаре!» Сумасшедшие вторили: «Конечно, Апокалипсис! Сказано: и падут птицы, и всплывут рыбы, и сделается на земле, как под землей!» Кто-то удовлетворенно морализировал: «Наконец-то! Пора ответить за все! Изгадили такую милую уютную планету! Человек – самое страшное и опасное животное!» Сторонники теории заговоров предостерегали: «Такое уже случалось раньше. И неоднократно. И никто панику не поднимал. А теперь СМИ зачем-то решили раздуть шумиху. Вопрос: кому это понадобилось? Ответьте на него – и сразу разберетесь в истории с птицами».

Кристина вздохнула. Социальная сеть – океан. Чтобы поймать в нем нужную рыбку, необходимо запастись терпением и рыбачить, рыбачить…

Так же провокационно она попыталась запостить и другие статьи злополучной газеты.

Автор популярных детективов в интервью рассуждал о достоверности описаний в современной литературе. В качестве примера он приводил эпизод из собственного романа «Нектары и яды», в котором герой допрашивает террориста. Писатель ссылался на рассекреченные методики допросов ЦРУ, которые он использовал в этом эпизоде. «Реклама книги, ничего больше…» – подумала Кристина. Но, решив отработать газету полностью, она разместила в Сети следующий пост: «Кто читал «Нектары и яды»? Говорят, очень реалистично. Особенно сцены допросов… Стоит читать?»

Сеть немедленно откликнулась:

«Проглотил за одну ночь. Захватывает!»

«Любой реализм довольно зануден. Лично я – за полет фантазии!»

«Ничо так… Почитать можно».

«Автор – дятел! В рассекреченных методиках ЦРУ почти все – клюква! Они же сами ее и распространяют. На самом деле они работают иначе. Не спрашивайте откуда я знаю».

Заметку о фестивале самодеятельных театров в Осло Кристина решила запостить радикально. Этот способ мог принести самые неожиданные плоды. Испытывая легкое смущение оттого, что приходится проецировать на реальность жуткие слайды собственной фантазии, Кристина всегда возбуждалась оттого, что любое, самое дикое ее предположение может вдруг подтвердиться или вызвать дискуссию и вскрыть в реальности еще более глубокие тайники. Она написала: «Была на спектакле во время фестиваля в Осло. Там за кулисами во время второго акта что-то случилось. Говорили, что кто-то умер или кого-то убили…»

И – через несколько минут получила первый отклик от пользователя с ником Joshua 333:

– Это был я. Я убил его. Ты еще здесь?

– Здесь, – подтвердила Кристина.– Мы скоро встретимся. Я приду.

* * *

– Фрёкен Ларсен! Фрёкен Ларсен! Пора выходить! Мы приземлились в аэропорту Домодедово! – Если бы Кристине снились крокодилы, она закричала бы в ужасе, проснувшись оттого, что стюардесса с гигантскими белоснежными зубами трясла ее за локоть. Но Кристина задремала без снов и проснулась легко.

Три порции черного ямайского рома, чашка кофе и стакан апельсинового сока – ровно столько продолжался этот полет, показавшийся ей затянувшимся погружением в собственные воспоминания. То, что мы помним, и есть наша жизнь. Кристина со вздохом улыбнулась этой максиме древнеримского философа, поблагодарила стюардессу, которая наверняка сейчас пойдет сплетничать о том, как дочка совладельца авиакомпании летела у нее эконом-классом, и по переходу-кишке отправилась в здание аэропорта.

Суматошные русские таксисты, все как один с крючковатыми носами, черными гривами волос, щетиной на щеках и хищными миндалевидными глазами, наперебой выкрикивали ей что-то гортанными хриплыми голосами. Она не реагировала, даже когда один из них попытался схватить ее нессесер. Молча отпихнула его локтем и сжала ручку багажа еще крепче.

Множество людей с табличками в руках пристально всматривались в лица прибывших. Таблички были написаны на разных языках, Кристина увидела пару знакомых торговых брендов, слова приветствий на шведском, немецком, английском, китайском языках и, чуть поодаль, собственное имя. Оно было выведено красным маркером на аккуратном прямоугольном листке картона, закрепленном на деревянной рукоятке, которую держал в руке молодой человек невыразительной наружности. Если бы ей понадобилось сообщить в полицию его приметы, она почти ничего не смогла бы рассказать. Бесцветный. Роста среднего, телосложения обычного, не худосочного, но и не атлетического. Черты лица самые тривиальные, скорее правильные, возможно, слишком правильные. Ни нос, ни губы, ни лоб не запоминались, ни вместе, ни по отдельности. Русые волосы были аккуратно и коротко подстрижены – так стригутся менеджеры среднего звена в половине офисов планеты.