Лев Пучков - Дикая степь

В общем, было не так просто все, как казалось на первый взгляд…

Ждать две недели Тимофей Христофорович не мог: события развивались так, что делом следовало заняться немедленно. Удивившись про себя такой надежной недоступности нужного человека, который находился совсем рядом и мог решить вопрос одним движением бровей, Шепелев, воспитанный системой в рациональном чекистском духе, впадать в уныние не спешил, а также не спешил бросаться с раскрытием тайны к тем самым коллегам покрупнее, что доступ имеют. Во-первых, перетопчутся коллеги — это его детище. Во-вторых, будучи опытным чекистом и приученный никому не доверять, Тимофей Христофорович в моральных качествах этих коллег был не совсем уверен и просто-напросто опасался утечки информации. — ^

Руководствуясь приведенными выше соображениями, Тимофей Христофорович маяться и руки заламывать не стал, а просто сел в кабинете, вперился взором в окно и минут пятьдесят думал.

Через пятьдесят минут наступило время обеда, и товарищ Шепелев с легким сердцем отправился в столовую: придумал! Не зря на Старой площади суровые люди в свое

время учили мыслить дивергентно, не зацикливаясь на имеющемся наборе исходных данных.

Вкусно пообедав, Тимофей Христофорович вернулся в кабинет и с полчаса провел над сооружением некоего эскиза на простом листке формата А4. Художественным ремеслам бывшего чекиста на прежней работе не обучали, но получилось в целом ничего — понятно и доходчиво. Кликнув “офицеров по особым поручениям” — Юру с Васей, Шепелев отправил их в типографию и заказал шесть срочных плакатиков 50 на 40.

— Название — “Бросок на заданную тему”, — уточнил Тимофей Христофорович. — А фон — крупнозернистый песок и стоящая на песке кружка пива с обильной пеной. У них в компьютере все это есть — сам видел…

Юра с Васей исполненный заказ вручили шефу спустя час с небольшим, объяснив — очередь там, быстрее не получилось. Тимофей Христофорович полюбовался и в целом остался доволен, отметив, что в наш век продвинутой оргтехники даже самая лютая посредственность может вовсю развлекаться технологической сюрой, не опасаясь за последствия.

— Ну надо же! Если погонят с работы — займусь мазней…

Да, если не знать, что старался предкомиссии, можно приятно ошибиться: напряженная, предельно экспрессивная манера, построенная на контрастах цвета, порывистого ритма и свободной динамики, несколько напоминала труды простого нидерландского парня Винсента. Судите сами: темно-серый крупнозернистый песок в плавящемся пурпуре морского рассвета, слегка утопленная в этом песке кружка светлого пива, гротескно увеличенная, с перекипающей через края белоснежной пеной, а на фоне кружки — собственно бросок: небрежные штрихи невысокой коренастой фигуры, с овалом вместо лица. Фигура бросает через голову нечто объемное, без ног и рук, но с совершенно четко оформленным большущим горбатым носом, кучеряшками на голове и явно выраженной трехдневной щетиной. Прелесть! Только вот с названием подкачали: как всегда, чуть напутали.

– “Бросок в теме”, — прочитал Тимофей Христофорович. — Что за черт! Я как сказал?

— Это наборщик. — Юра, только сейчас заметив огрех, заалел щеками и насупился. — Давайте мы сгоняем — пусть переделает.

— Поздно, — отказался Тимофей Христофорович. — Там же очередь. Пока вы там будете менять, рабочий день закончится. И так пойдет — ничего страшного…

И отправил парочку повесить плакатики где следует.

А где следует? Да ну, какие же вы недогадливые! Ну разумеется, не там, где Хозяин ходит, — туда на пушечный выстрел не пустят. Помните коллег покрупнее, что доступ имеют? Вот-вот. Они его, конечно, имеют, но ходят там же, где все простые слуги народа, — и сидят через стенку. И самое приятное: парочка этих особо приближенных коллег в курсе некоторых пикантных особенностей хозяйского прошлого. И умеют делать выводы — не зря хлеб с икрой едят.

Крупные коллеги отреагировали даже быстрее, чем предполагалось: спустя пятнадцать минут после злодейского повешения плакатиков Тимофея Христофоровича вызвали. Да не в рядом расположенные кабинеты, для разбора, а — к Самому. И брешь в распорядке для такого дела образовалась!

— Ты вешал?

— Я, — не стал отпираться Шепелев.

— Мне такие намеки не нравятся. Есть такие понятия, как дистанция, субординация, порядочность, наконец…

— Это не намеки. — Шепелев даже покраснел — за всю службу ни у кого не было случая упрекнуть его в фамильярности и небрежении субординацией. В учреждении, где он трудился раньше, такие вещи учат понимать на уровне подсознательного восприятия — а тех, кто медленно учится, долго не держат. — Просто… Нужна была срочная аудиенция. Потому и решил привлечь внимание.