Колин Маккалоу: Неприкрытая жестокость

— Но мы же знали, что Хелен подружилась с Амандой, — возразила Делия. — Она действовала согласно твоим инструкциям.

— Возможно, я ей и приказал, но их дружба не была притворной. Курт безумно ревновал, так сильно, что ее тетради стали для него дневниками, которые он не мог расшифровать.

— Но они же не были дневниками! — воскликнула Делия.

— И шифра никакого тоже не было. Только фантазии сумасшедшего. Когда Курт проник в магазин, чтобы украсть стеклянного мишку Тедди, он уже балансировал на грани безумия. Я разговаривал сегодня рано утром с его боссом, Дином Галраджани по телефону. Он сначала списал явные перемены в Курте на похищение, но потом признал, что они начались с появлением в лаборатории женщины-физика — Джейн Трефузис. Курт ее ненавидел.

— Но зачем было убивать тех двух милых и безвредных людей? — спросила Делия.

— Он же читал записи Хелен, где она восхищалась стеклянным мишкой. По сути, он считал, что Тедди принадлежит ей.

— Я знаю, что он увивался за Хелен, — сказал Ник. — Но любил ли он ее на самом деле? Был ли он способен на такие чувства?

— Не был, но думал, что любит. Его зацикленность на Хелен имела несколько причин, и одна из самых важных была связана с семьей. Как они воспримут жену-американку? Подходила только Хелен.

— Тогда кто был вандалом? — спросил Ник.

— Хэнк Мюррей. Больше некому. Он использовал личину вандала, чтобы сблизиться с Амандой, которая ему сильно нравилась. Проблема в том, что ему нечего было ей предложить, а прошлое запятнано: никто не знает, то ли он первый напал на жену с ножом, то ли она на него. Видимо, он до смерти боялся суда и окончательного приговора.

Когда они втроем покинули дом Курта, снаружи их поджидали Роберт и Гордон Уорбертоны.

— Мы слышали, что Курт мертв, как додо, — сказал Робби хихикая.

— Эта шутка уже затасканна, — устало ответил Кармайн.

— Значит, правда? Действительно правда? — взвизгнул Горди.

«Они похожи на гномов, — подумал Кармайн. — Хотя не маленького роста и не уродливы. Не от мира сего? Нет, скорее из другого мира. Точно: они с Марса».

Так как все события стали достоянием гласности, Кармайн кивнул соглашаясь.

— Разве я не говорил тебе? — спросил Горди у Робби. — Злодей! Злодей-с-крашеными-волосами!

— Если уж быть точным, злодей-с-крашеными-париками!

Кармайн не сдержал улыбки — они были остроумными.

выдал Робби.

— Возможно, вы и правы насчет дальнейшей судьбы Курта, — сказал Кармайн. — Вы придумываете ваши лимерики на ходу?

— Конечно, — ответил Робби. — Вот почему слово «радиоактивный» не совсем вписывается в ритм стиха. Ничего, пустяки!

Неожиданно Горди заговорил:

— Капитан, мы с Робби воплотили замечательную идею в настоящий сценарий! — Его зеленые глаза забегали по сторонам, выдавая хладнокровный расчет. Быстрый взгляд Кармайна на другого близнеца выявил такое же выражение лица. — Сейчас он закончен и защищен авторским правом, однако, прежде чем мы успеем претворить его в жизнь, он может быть украден и пущен в ход. Мы не знакомы ни с одним большим человеком в Голливуде!

В голосе Гордона проскользнуло отчаяние, а глаза наполнились страхом. У второго брата стал абсолютно такой же взгляд. «Как им это удается?»

— О, замолчи, Горди! — с раздражением воскликнул Робби. — Не то чтобы прогнозы Горди слишком пессимистичны, капитан, нет. Однако он скорее сбивает с толку, чем рассказывает суть.

— Верно, — ответил Кармайн, продолжая наслаждаться ситуацией. — Расскажите мне суть, Роберт, если я действительно обращаюсь к Роберту?

— Именно так, — ответил тот. — Горди прав, уверяю вас, капитан. Наш сценарий будет урезан, сокращен и изменен до неузнаваемости, причем в рамках закона, и мы больше не будем обладателями уникального произведения. — Тут он отвел Кармайна в сторону от Делии и Ника. — Мы приняли во внимание, что Майрон Мендель Мандельбаум, муж вашей бывшей жены, является вашим лучшим другом. Поэтому просим вас прочесть наш гран-гиньол [27] «Гран-гиньол» — французский театр, ставивший жестокие и страшные пьесы, положившие начало жанру хоррор. . Мы работали как сумасшедшие, чтобы его закончить. Он полностью расписан по кадрам. Гордон — замечательный, замечательный художник.