Александр Щелоков - Уничтожить Израиль

Лезвие ножа Тюлегена со всего маху с хрустом вошло в открытую шею противника. Тот громко захрипел и рухнул на своего напарника, сбив его с камня.

Тюлеген сделал еще один прыжок и прижал ствол «Стечкина» к затылку не успевшего вскочить с земли второго противника, перевернул его на спину. Воткнул пистолет в середину лба и вдруг понял, что его противник русский.

– Как ты здесь оказался? – спросил он, не ослабляя давления на лоб.

– Да загребись ты, козел! Ты сам кто такой?!

По злобности голоса и напускной смелости Тюлеген понял, что имеет дело с профессиональным уголовником. Сломать такого можно, только показав серьезность своих намерений.

– За козла ответишь! – Тюлеген с удовольствием произнес фразу, ставшую модной у москвичей в последнее время.

Он наступил на грудь поверженного противника коленом, перенес на него весь свой вес и только потом отнял от лба пистолет. Опустил его стволом вниз и выстрелил возле самого уха, целясь в песок.

Выстрел заставил уголовника взвыть от испуга и боли, пронизавшей перепонку.

Пистолет, из ствола которого тянуло вонью жженого пороха, снова уперся в лоб противника.

– Повторяю вопрос. Как ты здесь оказался?

Страдальчески морщась, уголовник изменил тон:

– А ты сам кто, мужик?

– Чабан. Стерегу баранов от двуногих шакалов.

– Мужик! Может, разойдемся по-тихому? Мы не по баранам.

– А по чему?

– Если скажу, отпустишь?

– Посмотрим.

– Здесь где-то рядом есть экспедиция…

– Есть такая, и что?

– Говорят, у ихнего начальника при себе миллион гринов. Мы хотим их взять.

– Кто вам такое сказал? Я был у них. Бедная экспедиция.

– Ха, что ты знаешь! Так они перед тобой и раскрылись.

– Откуда же известно вам?

Тюлеген, демонстрируя миролюбие, отнял пистолет от чужого лба.

– От них смылся один хмырь.

– Кангозак, что ли? Они его искали.

– Точно, Кангозак. Он сам этот миллион видел.

– Мог и соврать.

– За хреном ему это? Чтобы сорвать куш, надо по-крупному рисковать.

– Откуда взялась ваша банда?

– Ее привел Кангозак.

– Как он узнал, что у Иргаша есть деньги?

– Ему показал их один узбек. Сказал – эти бабки выданы на непредвиденные расходы, и подсказал, что делать.

– Тебя как зовут?

– Не все равно?

– Если в бога веришь, молись.

Тюлеген встал во весь рост, широко расставил ноги и прижал чужой автомат к голове его владельца.

– Не убивай, – жалостливо прохрипел бандит. – Клянусь, сейчас же уйду отсюда. И ты обо мне больше никогда не услышишь.

– Ладно, хватит меня дурить. Кто вас надоумил явиться сюда? Я думал, что после того, что вы сделали с моим дедом, вашего духу здесь никогда не будет. А ты вот возник…

Бандит облизал сухие потрескавшиеся губы толстым языком и опять взмолился:

– Не стреляй!

– Не буду, – пообещал Тюлеген. – И тут же пнул противника по спине. – Отвечай на мой вопрос. Кто вас подбил ограбить и убить Алтынбая?

– Клянусь, не знаю.

– Тогда нам не о чем говорить.

– Ты же сказал, что не будешь стрелять.

– Почему ты решил, что я нарушу слово? На таких, как ты, жалко тратить пули. Я тебя просто зарежу.

Тюлеген вытащил нож из засаленных ножен, потрогал пальцем остроту лезвия и ухмыльнулся:

– Теперь ты понял, ублюдок?

Ножи не всегда блестят, когда ими наносят удары.

Со стороны, где располагался палаточный городок экспедиции, затрещали автоматные очереди – одна, другая, потом стрельба приобрела беспорядочный характер. Кто и почему стрелял, что вообще там происходило, Андрей понять не мог. Но то, что у него вдруг появился шанс убежать, он просек сразу.

В окружении буровых штанг, обсадных труб, инструментальных ящиков идея освобождения сразу приняла технические черты.

В куче инструмента, лежавшего навалом, Андрей отобрал мощную струбцину – скобу с винтовым устройством для стягивания воедино разных деталей. Действовать одной рукой было трудно, но желание оказаться на свободе прибавляло сил.

Один крюк струбцины Андрей снаружи упер в изгиб скобы, к которой был прикреплен наручник, второй крюк вывел на противоположную сторону скобы. Между ее внутренней стороной и стягивающим винтом он вложил обрезок толстой трубы и поджал, сделав несколько оборотов винта. Дальше вращать устройство стало труднее. Тогда на штырь ворота Андрей надел метровый обрезок трубы. Рычаг сразу облегчил дело, и скоба под давлением винта стала гнуться.

Еще несколько оборотов, потребовавших предельных усилий, и скоба страдальчески заскрипела. С торца стержня, приваренного к несущей балке, сорвались и разлетелись в стороны чешуйки окалины.