Джеймс Паттерсон - 8-е Признание

Бездомные зашумели, их голоса эхом отдавались в большом помещении столовой.

Синди вышла наружу и села на более устойчивый с виду стул. Она открыла ноутбук, а рядом уже начала выстраиваться очередь желающих. Уже от первого бездомного Синди узнала, что «буду благодарна» означает — заплачу за информацию.

Через час после сделанного объявления у Синди имелось тридцать историй о личных контактах со Скитальцем Иисусом, обрывки маловразумительных и откровенно бессмысленных разговоров, но ничего основательного, полезного или даже интересного.

Цена за эту информационную белиберду равнялась семидесяти пяти баксам, включая всю ту мелочь, которая нашлась на дне сумочки, плюс помада, фонарик-авторучка, заколка прямо из волос, коробочка освежающих леденцов и три гелевые ручки.

Отчет по расходам получился бы уморительный, но в написании статьи она не сдвинулась ни на дюйм.

Синди взглянула на последнюю из очереди — чернокожую женщину в красной вязаной шапочке и очках в бордовой оправе, занявшую стул напротив.

— У меня не осталось наличных, но есть еще проездной, — сказала Синди.

— Синди? Ты решила здесь расположиться навсегда? Однако это запрещено.

— Луви! Я по-прежнему работаю над этой чертовой историей, и по-прежнему у меня ничего нет, даже настоящего имени Скитальца.

— Скажи мне, с кем ты говорила.

Синди прокрутила содержимое на экране своего ноутбука.

— Шумная Машина, мисс Пирожок, Сальсамандра, Бритва, Сладкий Ти, Крохотуля…

— Позволь, я тебя прерву, дорогая. Понимаешь, твоя проблема и является самим ответом на нее. Ты же знаешь. «Также известный как…» У некоторых из них уже есть приводы. Или они не хотят, чтобы семьи их нашли. Они хотят пропасть. Может статься, именно поэтому Скиталец Иисус и не имеет настоящего имени.

Синди вздохнула, подумав, что потратила целое утро на безымянных и безнадежных бездомных, и почувствовала угрызения совести за свой разговор с Линдси. А ведь она была права — пока нет никаких существенных данных.

Мысленно распрощавшись со статьей и крайним сроком, Синди поблагодарила Луви, убрала в сумку ноутбук и направилась к Мишн-стрит, размышляя, не осознанно ли Скиталец Иисус разорвал свои связи с прошлым. И смерть стала концом его истории.

Так ли это?

У нее появилась идея.

Синди набрала номер своего редактора и сказала:

— Тереза, ты сможешь минут через пять уделить мне немного времени? Я хочу с тобой посоветоваться.

Лучи полуденного солнца, проникавшие сквозь стеклянную крышу, светящимся ореолом окутывали голову Сары Нидльман, ругавшей Любимицу на чем свет стоит:

— О чем ты вообще думала, когда клала на стол карточки с именами Бэйли?

— Я не отвечаю за именные карточки, Сара.

— Именно ты и отвечаешь. Я специально попросила тебя сверить карточки со списком приглашенных. Разве Иса и Итан есть в списке?

— Нет, конечно, нет.

— Я готова тебя убить, честное слово. Эти два пустых места за четвертым столом. Все и так думают о супругах Бэйли.

— Извини, Сара, — сказала Любимица, хотя и ни о чем не жалела. На самом деле радость бурлила в ней, подобно пузырькам шампанского. Ей приходилось сдерживать смех.

Именные карточки! Как будто они имеют значение!

Любимица и две другие девушки на побегушках сидели за стойкой регистрации в великолепной крытой галерее Азиатского музея искусств, приветствуя гостей, пришедших на ужин по случаю помолвки племянницы Сары Нидльман, Фриды.

Гости представляли собой сливки высшего общества Сан-Франциско: сенаторы, доктора и профессора, издатели и звезды шоу-бизнеса. Они поднимались по большой лестнице, облаченные в смокинги и сшитые по индивидуальному заказу вечерние платья, получали у стойки регистрации номер стола, за который им надлежало сесть, и направлялись в зал «Самсунг».

Оттуда они могли войти в галерею с бесценными произведениями искусства из Японии, Китая и Кореи, прежде чем усесться за столы с шелковыми скатертями и живыми калами. Там их ждал ужин из семи блюд, приготовленный знаменитым шеф-поваром Йоджи Футомато.

Но все это позже. А сейчас Сара Нидльман заканчивала свою тираду:

— Ты можешь уйти. Осталось подъехать всего нескольким гостям.

— Спасибо, Сара, — улыбнулась Любимица. — Ты хочешь, чтобы я погуляла с собаками утром?

— Да-да, пожалуйста. Я посплю подольше.

— Не беспокойся, — сказала Любимица. — Я тебя не разбужу.

Любимица попрощалась с остальными девушками. Взяв свою копию списка гостей с пометками, она припрятала его в сумочку, размышляя об этих двух сотнях людей, которых она приветствовала: некоторые узнали ее, другие — нет.