Уоррен Мерфи - Небо падает

Его успех подтверждал то, в чем всегда были уверены близкие друзья: один из них знал, как лучше все устроить. Всегда знал и всегда будет знать.

Нельзя ошибиться, доверившись тому, кто выбрал нужного портного. Самое замечательное в “Источнике” лорда Филлистона было то, что он не поднимал лишнего шума, не ставил никого в неловкое положение. Среди тех, кто всем заправляет, ходила легенда, что все самое нужное и незаметное всегда исходит от “Источника”.

Одной из причин, по которой “Источнику” лорда Филлистона удавалось обходиться таким небольшим количеством людей, было то, что ему не приходилось тратить ни времени, ни лишних агентов, чтобы проникнуть в святая святых Кремля.

Ему достаточно было отправиться на ленч в нужный клуб. Там, среди адресованных лично ему писем, которые никто не осмелился бы вскрыть, были аккуратно напечатанные сводки со всего мира. К ним прилагались весьма дельные резюме, чтобы месячную работу лорд Гай Филлистон мог сделать минут за пять. Или за одну, если он прочитывал резюме скоростным способом.

Информация о Кремле была точной, потому что шла из Кремля. И подлинник списка агентов был возвращен.

На самом деле все, что сказал лорд Филлистон на ипподроме, было подготовлено его знакомым из КГБ, который был к тому же его любовником и знал, что больше всего лорд Филлистон любит, чтобы его оставляли в покое. Ненавидел он только долг Филлистонов служить королеве и отечеству.

Управляя “Источником”, лорд Филлистон снискал уважение семьи и друзей, не перетруждаясь и особо не рискуя. Россия, безусловно, не хотела подвергать опасности свои отношения с главой британской секретной разведслужбы. Папа не мог требовать, чтобы он вступил в Колдстримский гвардейский полк, а мама – чтобы он ухаживал за очередной девицей должного воспитания – ведь все его время было отдано службе Ее Величеству. Каким благословением оказалось предательство для сего ленивого лорда, предпочитавшего любовь мужчин, а не женщин, с которыми его семейство призывало его плодиться и размножаться.

В его работе бывали и рискованные моменты. Так было и в тот день, когда русский связной велел ему отправиться в укрытие, дабы не попасться на глаза шнырявшему вокруг американцу.

Филлистон-Холл ему не нравился. Там были мрачными даже парапеты, с которых можно было обозревать окрестности. А тайная комната, одна из спальней хозяина замка, была и того мрачнее. Ни щелки для свежего воздуха. По пятнадцать футов камня со всех сторон, и ни сантиметра гарантированного уединения.

Кроме того, никто не позаботился о пристойном туалете. Приходилось опорожняться в крохотной нише, где в полу было совсем крохотное отверстие, которое эти испражнения и принимало. Рабочим понадобилось три месяца, чтобы проложить в стенах линии секретной связи. Одна шла в Уайтхолл, другая – в Скотланд-Ярд, третья – на Даунинг Стрит, 10. А еще одна, имевшая все возможные линии защиты, вела в кабинет атташе по культуре русского посольства. Так Гай напрямик связывался с одним из начальников КГБ.

– Это просто смешно, – сказал Гай.

На нем был кашемировый пуловер, натянутый поверх чересчур накрахмаленной рубашки. Брэнди было неплохое, но по-прежнему было прохладно. Нагреть комнату можно было только разведя огонь в камине, но от огня бывает дым, а в комнате и так дышать было нечем.

– Оставайтесь на месте, – предупредил русский. – Из комнаты не выходите. Американец поблизости.

– Я вынужден скрываться в этом каменном мешке из-за одного-единственного американца?

– Он уже расправился с некоторым количеством ваших лучших людей, а теперь находится ярдах в двухстах от Филлистон-Холла.

– Кто вам это сказал?

– Ваша охрана. Так что оставайтесь на месте. Вами мы не хотим рисковать. А этот человек может быть крайне опасен.

– Ну тогда пусть получит то, что ему надо и убирается. А потом отправьте меня назад в Лондон. Это место совершенно бесполезное.

– Оставайтесь здесь!

– “Оставайтесь здесь”, – повторил Гай Филлистон, передразнивая гнусавый русский акцент, и швырнул трубку.

Он терпеть не мог русский акцент. Они всегда говорили так, словно собирались откашляться. Израильтяне – словно хотели сплюнуть, а арабы шипели. У американцев, казалось, языки не справляются с согласными, а от австралийцев оставалось вполне справедливое впечатление, будто их только что выпустили из старой Ньюгейтской тюрьмы. Почему, спросил себя лорд Филлистон, британцы не хотят воевать с французами? Из французов получились бы замечательные враги – они такие культурные. У их нации только один недостаток – мужчины слишком любят женщин.