Уоррен Мерфи - Небо падает

– Не вешай мне лапши на уши.

Потом, после многих лет занятий, Римо однажды съел гамбургер и чуть не умер. Тогда Чиун его крепко отругал, правда не рассказав, что он сам как-то раз съел кусок мяса, и отец заставил его прочистить желудок. Римо считал, что все Мастера Синанджу были безгранично послушными, все, кроме него, Римо, который был безгранично своеволен. Иногда Чиун задавался вопросом, каким невозможным был бы Римо, если бы знал, что отличительная черта всех Мастеров Синанджу – независимость. Чиун решил, что тогда Римо бы стал неуправляемым.

Итак, Мастер Синанджу стоял посреди своей деревни, ожидал возвращения жителей, думал о Римо, о том, что он сейчас может делать, радовался тому, что Римо не видит этого позора и немного грустил от того, что Римо нет рядом.

Прошла ночь. Ночью Чиун услышал, как крестьяне тайком пробираются в свои дома, чтобы набить желудки горелой свининой. Ветер доносил даже слабый запах тушеной говядины. Мясом воняло так сильно, что Чиун подумал, как это похоже на Америку. Правда, утром один из них все-таки пришел, чтобы по традиции поприветствовать Мастера Синанджу.

– Почет тебе, о. Мастер Синанджу, надежда и опора деревни, глава Дома Синанджу, верный законам веков! Сердца наши исполнены радостью и восторгом. Мы счастливы возвращению того, кто гордо ступает по Вселенной.

Пришел еще один, потом еще один, пришли и остальные, а Мастер Синанджу сидел с каменным лицом и ледяным взором. Когда собрались все и солнце стояло уже высоко над деревней, Чиун наконец заговорил:

– Позор. Позор всем вам. Что так напугало вас в Мастере Синанджу, что вы бросились вон из деревни, как будто я японский воин или китайский. Разве Мастера Синанджу не доказали вам, что они защитят лучше любой стены? Разве не из этой деревни вышли Мастера Синанджу, разве не ее кормили они все эти тысячелетия? Разве не благодаря Мастерам Синанджу эта деревня была единственной рыбацкой деревней на всем побережье Западно-Корейского залива, детей которой не надо было бросать в волны ледяного океана в мольбе о пропитании? Вы плохие рыбаки. Вы плохие крестьяне. Но едите вы хорошо. И все это благодаря Мастерам Синанджу. И вот я вернулся, а вы бежите прочь. Какой позор! Позор разъедает мою душу. Крестьяне упали ниц, моля о прощении.

– Мы боялись! – кричали они. – Сокровище украдено. Дань, которую все эти годы получала Синанджу, исчезла.

– Вы украли ее?

– О, нет. Мастер Синанджу!

– Тогда почему вы боялись?

– Потому что мы не смогли сохранить сокровища.

– Вы никогда ничего не охраняли, и от вас этого не требовалось, – сказал Мастер Синанджу. – Наша репутация была надежной защитой сокровищ Синанджу. Ваша обязанность – оказывать почет великому Мастеру Синанджу и сообщать обо всем, что происходит в его отсутствие.

Тогда заговорил один старик, который помнил Чиуна еще юношей, помнил его доброту, помнил, как тот показывал чудеса своей силы, чтобы позабавить молодежь.

– Я видел, – сказал умудренный опытом старик надтреснутым голосом. – Я помню свой долг, о, молодой Чиун. Пришло много людей. Они пришли с оружием. Им понадобился целый день, чтобы забрать все сокровища.

– Сказали ли вы им, что они посягнули на сокровища Синанджу? – спросил Чиун.

– Да, да! – воскликнули люди в толпе.

Но старик печально покачал головой.

– Нет. Никто не сказал. Мы все испугались, – сказал старик, и слезы покатились ручьем из его карих, как у Чиуна, глаз.

Чиун вытянул вперед руку с длинными ногтями, будто давая благословение, и сказал:

– Твои честность и верность спасли деревню от наказания за предательство. Ты доказал свою преданность, сохранив тем самым честь и достоинство Синанджу. Ты один пойдешь со мной, о старец, и пусть почитают тебя все за то, что ты осмелился сказать сегодня. Ты поступил правильно.

И Чиун со стариком отправились в дом, где хранились всегда сокровища Синанджу. Дом был построен египетскими архитекторами, которых в качестве дани прислал в Синанджу Тутанхамон. Они возвели удивительное деревянное здание из отборных ели, тика и черного дерева. Греческие цари прислали стекло, столь прозрачное, какого не было потом до тех пор, пока на Западе не освоили промышленного его производства.

Там были залы из слоновой кости и алебастра. Индийские благовония и китайский шелк. Драхмы, рупии, динары, шекели, серебряные слитки – все хранилось здесь. Когда-то это была полная чаша. Но теперь пораженный Чиун взирал на голые полы дома Мастеров Синанджу, дома, который никогда не был пуст с тех самых пор, когда первый римский легион вышел из маленького города на Тибре. Даже стены комнаты, в которой раньше хранилось золото Великого Кира, были ободраны.