Уоррен Мерфи - Небо падает

Римо был склонен поверить этому человеку. Большинство людей говорило правду, когда им зажимали нерв спинного мозга.

– Отлично, – сказал Римо. – Где доктор О’Доннел?

– Она уехала с парнем, который говорил по-русски, – сказал лаборант.

В этот момент Римо заметил, что на поле нет ни одного полицейского, никакой охраны, которую англичане хотели бы скрыть от представителя Америки. Кто же на чьей стороне, и что это за русский?

По старинке, на листочке бумаге Харолд В. Смит подсчитал, что кривая сообщений о новых ракетных установках в Советском Союзе ползет вверх. Кроме того, увеличилась вероятность появления в озоновом щите такой пробоины, которая скоро не затянется.

Игра наперегонки – что их быстрее уничтожит. А Смит мог играть только на одном поле – кроме Римо у него никого не было.

Был бы у него Чиун, он послал бы старичка-убийцу в Россию, там ему самое место. Непонятно почему, но Чиун отлично предвидел все ходы русских. И Чиун умел разговаривать с кем угодно, наверное, представителю дома наемных убийц с тысячелетней историей так и положено.

По секретной договоренности Смиту не только было позволено отправлять золото на подводной лодке, но он также мог поддерживать связь с Пхеньяном. Теперь и это переменилось.

У Смита мелькнула мысль, не связано ли это с нынешней позицией русских. Несмотря на то, что Северная Корея была ближайшим союзником России, Россия ей не доверяла. Смотрела на Корею, как на бедного родственника, чье сомнительное положение на мировой арене она вынуждена терпеть. Большого секрета в этом не было. Все контрразведки мира постоянно перехватывали униженные просьбы корейцев, искавших поддержки русских.

Об этом не знал почти никто, не знал и Смит, сидевший в своей штаб-квартире в ожидании конца света, но пожизненный президент Северной Кореи покинул страну в тот самый момент, когда туда прибыл Мастер Синанджу. Он сделал это, поскольку его заверили, что лучше ему быть за ее пределами, когда Мастер Синанджу узнает о том, что произошло в его деревне.

Полковник, шедший в двадцати шагах позади Мастера Синанджу, тоже не знал, что задумало его начальство. Ему велели лишь не беспокоить Мастера Синанджу. Никто не смел обращаться к Мастеру, пока тот сам не заговорит.

Мастер сошел с самолета, прошел сквозь строй почетного караула и оказался прямо у поджидавшего его лимузина. Он был незамедлительно доставлен в деревню Синанджу. Ни полковник, ни остальные офицеры службы безопасности не могли последовать за ним. Эта деревня была единственным местом в северной Корее, где сохранились старые обычаи. Ее жители не платили налогов, а раз в год приплывала американская подводная лодка, привозившая некий груз. Полковник знал лишь, что это не шпионаж, и вмешиваться в происходящее не имел права. Ему сказали, что это касается только Синанджу, а Пхеньян не имеет к этому никакого отношения. Мастер Синанджу сам следит за своей деревней. А теперь эта живая легенда. Мастер Синанджу, сам прибыл в Корею, потому что то, что случилось, было не просто позором. Произошла трагедия.

Полковнику было приказано выполнять все желания этого тщедушного старичка. Его начальник, генерал Токса, велел полковнику докладывать об этих желаниях ему лично, а он в свою очередь должен был сообщать о них самому Пожизненному президенту, Ким Ир Сену. При мысли о такой ответственности полковника пробирала дрожь.

Но не все относились к происходившему должным образом. Когда они шествовали по аэропорту, кое-кто из молодых хихикал, глядя на странное кимоно Мастера Синанджу. Рассмеялся даже офицер государственной безопасности.

И тут Мастер Синанджу впервые заговорил, произнеся слово, запрещенное сорок лет назад:

– Жополизы японские, – бросил он.

Это выражение пошло со времен японской оккупации. Сохранилось множество слухов о корейцах, прислуживавших ненавистным японцам. Когда полковнику была поручена северо-западная провинция, в которую входила и Синанджу, он узнал о том, что японцы не посмели войти в Синанджу, а раньше, когда Корея была оккупирована Китаем, китайцы тоже Синанджу не трогали. Но ходили рассказы о том, что в стародавние времена наместники трона Белой Хризантемы и правители всех китайских династий посылали дань в крохотную деревушку на берегу Западно-Корейского залива. А в саму деревушку они никогда не входили. Не бывал там и полковник. Но теперь, после того, что случилось, он мог увидеть наконец, какие тайны хранит эта деревня. Ему было приказано не распространяться о том, что произошло в Синанджу, но он должен был следить за каждой реакцией Мастера Синанджу. Следовало фиксировать любое его слово. Ни один его шаг не должен был остаться незамеченным. Но полковник имел право только наблюдать.