Джеффри Дивер - Грань

— Что у тебя с головой?

— Ты же знаешь, какой я неуклюжий. Лазил по стройплощадке, и вот…

— А защитная каска?

— Обычно ношу, но не в тот раз, — ответил я и поспешил сменить тему. — Твои родители раздумали навестить нас в эти выходные?

— Нет. Они приедут. Вместе с Оскаром.

— С кем?

— Со своей собакой.

— Не знал, что они завели собаку.

— Но они же упоминали об этом.

— Какой породы?

— Не знаю. По-моему, обычная дворняга.

Я осмотрелся.

— А где мальчишки?

— Джереми у себя в комнате, разговаривает по телефону с твоим братом. А Сэм уже в постели. Я наскоро приготовлю тебе ужин.

— Обычного сандвича будет довольно. И бокал вина. Вот бокал можешь взять побольше.

— Так пойдем скорее. — Пегги положила мои сумки на пол в холле, где я собирался поменять плитку, вздувшуюся, когда месяц назад у нас рванула труба в ванной. Мы прошли в кухню, и Пегги хотела открыть холодильник. Однако прежде чем достать еду, она выключила верхний свет, зажгла несколько свечей и налила нам по бокалу настоящего французского шардоннэ.

Мы чуть соприкоснулись краями бокалов.

— Ты надолго домой?

— На четыре дня.

— Неужели? Как я рада! — Она бросилась ко мне, тесно прижалась всем телом и еще раз поцеловала, а ее рука скользнула мне за спину как раз в то место, где всего пару часов назад висела кобура.

Минуту спустя, когда она разжала объятия, я спросил:

— Между прочим, я уже упомянул, что проведу дома пять дней?

— Скажи, как мне поступить, чтобы задержать тебя на неделю? — шепнула она мне на ухо.

Я улыбнулся. Когда я с Пегги, мне всегда хочется стать самым улыбчивым человеком в мире, но не очень-то получается.

Когда же после еще нескольких поцелуев она выскользнула из моих рук, я не сдержался:

— Ты должна посмотреть, что мне удалось найти.

Я принес из прихожей пакет и достал полученную в субботу по почте игру. Открыл крышку и поставил коробку на стол.

— Чудо какое… — Пегги не такая любительница настольных игр, как я, но поскольку коробок с ними в нашем доме гораздо больше, чем книг, со временем она стала неплохо разбираться в них. — Это то, что я думаю?

— Да, и это оригинал.

Мы смотрели на самый первый выпуск «Страны сладостей» — простейшей, но, бесспорно, самой популярной из всех детских настольных игр. Еще малышом я играл в нее со своими братьями и приятелями. Достаешь карточку и двигаешь фишку посреди доски с нарисованным пейзажем, где есть и шоколадное болото, и гора жвачки.

— Джер, наверное, уже перерос ее, а вот Сэму понравится, — заметил я.

— С тобой в нее будет играть даже Джереми.

И я понял, что она права.

— А теперь садись и расслабься, — велела мне Пегги. Оглядев меня, она чуть насупилась. — Ты втайне от меня посещаешь спортзал? Как тебе удалось сбросить вес?

— Нет, просто в том месте, куда меня командировали, не очень-то хорошо кормили.

— Гм-м…

Она открыла дверь холодильника, а я спустился в свою «берлогу» и уселся в скрипучее кресло, окруженное полками, на которых стояла 121 коробка с играми. И мне пришла в голову мысль, как ни странно, прямо связанная с одной из моих последних подопечных.

Ты пришла к верному выводу, Джоанн. Нет ничего невозможного в том, чтобы прожить две разные жизни. На публике и вдали от посторонних глаз. Темную и светлую. Сумасшедшую и исполненную мирного здравого смысла.

Но вот только для того, чтобы они не соприкасались друг с другом, нужно приложить немалые усилия. Иной раз, кажется, просто сверхчеловеческие.

Нужно уметь блокировать в памяти, забывать все, что связано с твоей светлой, твоей подлинной жизнью, отказаться от всех воспоминаний о родных тебе людях, когда ты работаешь. Помнить о них постоянно — слишком рискованно, а иногда и смертельно опасно.

В своей тайной жизни нужно принять и понять необходимость полного одиночества. Как это делаю я обычно четыре-пять дней подряд, мотаясь по дорогам и явкам и считая своим единственным домом коттедж в Александрии, наем которого оплачивает мне государство, чтобы я все время находился где-то рядом с офисом. И хотя там поблизости мой любимый игровой клуб, хотя там я поместил некоторую часть своей коллекции, а по стенам развесил какие-то снимки и грамоты, полученные за свою службу, для меня это всего лишь времянка, пустое место, пахнущее краской и картоном. Но никак не настоящий дом.

Однако труднее всего в такой двойной жизни — необходимость постоянно врать.

Пегги знает, что я работаю на правительство, но поскольку я дипломированный математик и программист, она считает, что в мои служебные обязанности входит научный анализ безопасности федеральных объектов внутри страны и за рубежом. Я убедил ее, что большая часть моей работы засекречена и мне запрещено распространяться о ней, но по крайней мере Пегги считает ее совершенно безопасной. Даже скучноватой. Столько цифр и непонятных диаграмм!