Джеффри Дивер - Грань

Но Мари не замечала исходившей от него угрозы и всем своим видом показывала, как ей приятно вновь увидеть его. С не покидавшей губ улыбкой она села рядом и поцеловала Эндрю в щеку, к которой он не прижимал телефон. Он сначала схватил ее за руку, но еще какое-то время не проявлял никаких знаков внимания, пока наконец не закончил разговор. Убрав мобильник, Эндрю повернулся к ней и тоже изобразил улыбку. Слов я не слышал, но их разговор казался довольно спокойным. Он наверняка спросил, где она провела последние дни, а она — это я понял по удивленному выражению его лица — рассказала ему какую-то часть правды. Он коротко рассмеялся.

Как бы ни выглядело со стороны происходящее на твоих глазах, Корт, чем бы ни казалось, никогда не делай поспешных выводов. Будь настороже.

Слушаюсь, Эйб!

Усмешка Эндрю сменилась чуть похотливой улыбочкой, когда он обнял Мари за талию. Он что-то нашептывал ей, наверняка зазывая к себе домой. По сведениям Дюбойс, жил он неподалеку отсюда.

Но в этот момент Мари покачала головой и скинула его другую руку, лежавшую на ее плече. Отодвинулась. Помолчала, явно собираясь с духом. А потом заговорила, избегая смотреть ему в глаза. Поначалу слова явно давались ей с трудом, но постепенно Мари осмелела и продолжала, глядя, как равнодушно он слушает ее.

Сделав жест затянутой в перчатку рукой, он склонился к ней ближе. Произнес несколько фраз, но Мари снова покачала головой.

Потом она достала из пакета фотографию в рамке. Это был натюрморт, который я видел прежде в доме Кесслеров. Вероятно, когда-то именно Эндрю подарил ей его. Скорее всего он и был автором работы. Теперь Мари протянула снимок ему.

Интересно. Явный признак желания разрыва с ее стороны.

Посмотрев на фотографию, Эндрю грустно улыбнулся. Потом начал долго говорить, что-то внушая ей. Опять склонился, чтобы поцеловать Мари, но она отпрянула, бросив ему в лицо еще несколько фраз.

Он сначала кивнул. А потом вскочил на ноги и с яростью швырнул рамку на асфальтированную дорожку у скамейки, где она вдребезги разбилась. Мари съежилась от страха, стараясь увернуться от осколков. Потом Эндрю потянулся и схватил ее за руку. Она поморщилась, даже вскрикнула от боли. Его другая рука в плотно облегающей перчатке стала сжиматься в кулак.

Я открыл дверь машины и быстро выскочил…

Но в эту же секунду тоже поднявшаяся на ноги Мари врезала рукой прямо в лицо Эндрю. Тот, не ожидая от нее проявлений агрессии, был застигнут врасплох. Удар пришелся точнехонько ему в нос. Больнее ничего не придумаешь — я испытал это на собственной шкуре, потому что однажды мой перепуганный клиент случайно со всей силы заехал мне по носу локтем.

Эндрю невольно опустился на скамейку, сгорбившись, все еще злясь, но полностью занятый теперь своей окровавленной физиономией.

— Ты сучка поганая!

— Но я же сказала тебе, что все кончено, — твердо повторила Мари.

Теперь, выбравшись из машины, я слышал каждое их слово.

Эндрю поднялся и почти вслепую стал размахивать кулаками, но Мари абсолютно хладнокровно с силой толкнула его. Зацепившись ногой за ногу, он всей своей тяжестью рухнул на асфальт. Потом вскочил, отступил на несколько шагов и полез в карман за бумажным носовым платком.

— Ты напала на меня, сука! Я вызову полицию.

— Валяй, вызывай, — отозвалась она, воплощенное спокойствие. — Только помни, что брат моей сестры — коп. И насколько я знаю, у него на тебя давно руки чешутся. А ведь у него есть еще и коллеги.

Я не без удовольствия отметил, что, находясь под моим попечением, Мари тоже научилась давить на болевую точку противника. Она посмотрела на него почти с жалостью.

— И не смей мне больше звонить.

Потом Мари закинула кофр с камерой через плечо, повернулась и, волоча за собой чемодан, неторопливо стала удаляться. Я подождал, желая убедиться в том, что Эндрю не станет преследовать ее. Похоже, эта мысль пришла ему в голову, но ненадолго. Он подобрал с земли остатки рамки и вновь в бешенстве швырнул об асфальт. А потом быстрым шагом пошел в другую сторону, зажимая рукой все еще кровоточивший нос.

Я снова сел за руль, запустил мотор и повел машину в том направлении, куда ушла Мари. Уже на следующем перекрестке я заметил, что она стоит у перехода через улицу. Мари пальцами взъерошила себе волосы и чуть откинула голову назад, чтобы посмотреть на еще более помрачневшее небо. Она вдыхала те же запахи, что и я сквозь опущенное стекло своего «вольво», — сладковатый аромат сырых осенних листьев и еще более приторный дымок из камина расположенного на углу дома.