Збигнев Ненацки - Великий лес (журнальный вариант)

А потом ему захотелось закричать громко, чтобы в самом деле его услышал весь лес, полюбил как своего и дал силу саженцам на делянке. Но он не сделал этого, потому что внезапно заметил на просеке между старыми деревьями и делянкой какого-то человека на лошади. Шерсть кобылы блестела от дождя, на всаднике была зеленая плащ-палатка, такая же как у старшего лесничего, а на голове его была фуражка, надетая слегка набекрень.

Всадник приблизился к Стембореку и остановил возле него свою кобылу. Улыбнулся не то заискивающе, не то издевательски, и в этой улыбке блеснули его ровные белые зубы.

– Кто вы такой? И что вы делаете в моем лесничестве? – резко спросил Стемборек, хотя не имел права на такой вопрос. Каждый мог ездить верхом по лесным тропинкам, но его охватила злость, потому что ему показалось, что тот услышал его беззвучный крик.

– Я инспектор охотнадзора. Вы не слышали обо мне?

– Ну да, слышал, – кивнул головой Стемборек, потому что в самом деле знал от Кулеши и других, что в лесном управлении появился инспектор охотнадзора.

– Я уже познакомился почти со всеми лесничими, но вас мне как-то не удавалось встретить в лесу, – сказал тот.

Эти слова задели Стемборека, потому что напомнили ему о сегодняшних колкостях Маслохи.

– Лес большой, – ответил он. – Я не бываю и на пьянках у лесничего Кулеши.

И о том знал Стемборек от людей, что, когда насиловали Веронику, там были не только Тархоньский, Вздренга и Будрыс, но и инспектор охотнадзора. Улыбка исчезла с губ того человека. Его лицо стало словно неподвижной маской. Голубые глаза вдруг потемнели, может, потому, что он отвел взгляд от Стемборека и посмотрел в мрачную глубину старого леса.

– Я уже не живу у лесничего Кулеши, – тихо, почти шепотом, объяснил он, словно бы это могло что-то объяснить.

А потом он снова посмотрел на Стемборека, и тот неизвестно отчего нервно облизал губы. К своему удивлению, он обнаружил, что уже не чувствует вкуса меда.

– Моя фамилия Стемборек, я живу в бывшем лесничестве Изайяша Жепы. Каждый укажет вам дорогу. Заходите ко мне как-нибудь, – начал он вежливо, чтобы хотя бы частично загладить свою грубость и избавиться от непонятного страха, который пробуждал в нем этот человек.

– Меня зовут Юзеф Марын. И я живу в доме Хорста Соботы. – Эти слова дошли до Стемборека словно бы издали. Потому что и в самом деле этот человек легонько шлепнул лошадь по шее и уже успел миновать лесничего.

Стемборек стиснул губы. Вместо вкуса меда он чувствовал во рту сухость и даже что-то горькое. Неизвестно почему он подумал, что встреча с этим человеком не предвещает ничего хорошего. Может быть, лес не принял его жертву. Поэтому как молитву или заклинание, прогоняющее чары, он начал повторять: «Я счастлив, счастлив, счастлив». Но не смог избавиться от плохих предчувствий. Неожиданно он вспомнил о том, что ему недавно сказал старший лесничий: в лесу видели следы волка-одиночки. Лесные рабочие говорили, что он покусал Карася и Будрыса. Мало у кого хватило бы смелости расставить ночью силки и капканы на лесное зверье, хотя в самом деле боялись охотинспектора, который кружил по лесу тихо, как волк, и был таким же одиноким, как тот волк. «Не скажу Мальвине про волка, потому что она будет еще больше бояться леса, – решил Стемборек. – Я не хочу и того, чтобы этот охотинспектор появился у меня. У него красивое лицо, но злая улыбка. Мальвина его тоже будет бояться».

Хорст Собота сдержал обещание. Однажды крестьянин из соседней деревушки привез на телеге пса, запертого в деревянной клетке. Собота заранее приготовил маленький загончик из сетки, где он когда-то держал уток и кур. Клетку приставили выходом к дверям бывшего курятника. Пес выскочил сначала в курятник, потом в загон. Клетку быстро убрали и двери закрыли. Пес из загона вбежал обратно в курятник, сильно ударил лапами в двери, но они даже не дрогнули, и он снова выскочил в загон, оперся передними лапами о сетку, отлетел от нее, еще раз прыгнул и снова отлетел:

– Вы пожалеете о своих деньгах, пан Собота, – сказал крестьянин, который привез собаку. – Это бешеная скотина. Мне пришлось держать его на толстой цепи, потому что моя жена и детишки боялись выходить во двор. Ничего хорошего из этого зверя не вырастет, а я его обратно не возьму и денег за него не отдам.

– Я такую собаку хотел и за такую заплатил, – сказал Хорст, поглядывая на Марына, который кивнул головой, что собака ему нравится.