Джон Коннолли - Гнев ангелов

В тот день он оказался единственным посетителем. По-видимому, состояние дорог удержало дома большинство людей, и сейчас Харлан видел, как одинокие пациенты дремали в креслах, смотрели телевизор или просто глазели в окна. Никто не вел даже тихих разговоров. Вокруг царила своего рода монастырская тишь. В одном крыле лечебницы, доступ в которое открывался с помощью набора определенных цифр на входной панели закрытой двери, жили наиболее беспокойные пациенты, склонные бродить по зданию в периоды замешательства или страха. Жена Веттерса находилась здесь уже пару лет, но по мере усиления болезни Паркинсона ее способность к блужданиям снизилась, и сейчас Анжелина не могла без посторонней помощи встать с кровати. Пожалуй, Харлан даже радовался тому, что она жила в открытых палатах: запертое крыло, при всех его удобствах, сильно смахивало на тюрьму.

Дверь в комнату его жены была незаперта. Прежде чем войти, Веттерс тихо постучал, несмотря на сообщение о том, что Анжелина спит. Сейчас, больше чем в прежние годы, он осознанно заботился о поддержании ее достоинства, ее права на уединение. Он понимал, какие душевные муки может вызвать внезапное вторжение в ее палату, особенно если она пребывает в том смутном состоянии, когда вовсе не узнавала его.

Войдя, Харлан увидел, что глаза жены закрыты и лицо обращено ко входу. Он с удивлением отметил, что в комнате слишком холодно. Здесь тщательно следили за обеспечением пациентам комфортной температуры — как зимой, так и летом. Большие окна держали закрытыми, и открывались они только специальными ключами, дабы помешать наиболее беспокойным пациентам высунуться наружу, повредив себе что-нибудь, или сбежать. Форточки иногда открывались для проветривания, но Харлан отметил, что сейчас они закрыты.

Он прошел в комнату, и дверь за ним с шумом захлопнулась. И только тогда Веттерс почувствовал чье-то постороннее присутствие. Он развернулся и увидел у стены вяло улыбающегося типа. Распухший багровый зоб на его горле походил на огромный, готовый прорваться кровяной пузырь.

— Присаживайтесь, мистер Веттерс, — сказал он. — Пора нам побеседовать.

Странно, но сейчас, когда худшее случилось, Харлан вдруг осознал, что не боится. Даже надеясь, что все как-то обойдется, в глубине души он знал: кто-то придет. Иногда в тех странных таинственных снах с преследованиями появлялся некий человек. Маячила его тучная фигура с ужасным выростом, искривившим раздутую шею. Такое обличье мог принять и искавший их мститель.

Однако Харлан не собирался ни в чем признаваться, пока его не припрут к стенке убедительными доказательствами. Он давно придумал, какую роль ему следует сыграть в таком случае: роль невинного простака. И долго репетировал ее. Сам толком не понимая почему, Харлан осознал, насколько важно, чтобы этот человек не обнаружил в мэнском лесу место аварии самолета, причем вовсе не из-за денег, которые забрали они с Полом. Те люди, которые искали самолет все эти годы — когда-то они с Полом пришли к пониманию их цели и лучше осознали возможные мотивы, уловив это из рассказов потрясенных проводников, — не имели никакого сходства меж собой: некоторые, как Дарина Флорес, были красивы, а другие, как этот толстяк, ужасно уродливы. Одни выглядели как бизнесмены или учителя, другие — как охотники и убийцы. Но все они имели нечто общее. Каждый из них, по мнению стариков, задумал нечто дьявольское. Если искатели хотели что-то забрать из того самолета (а Харлан постоянно вспоминал именные списки), то долг благонамеренных людей состоял в том, чтобы помешать их поискам. Так рассуждали Харлан и Пол, ища способ хоть как-то оправдать грех воровства.

Но они не были столь наивны, чтобы думать, будто кража сойдет им с рук, если они признаются в этом Дарине Флорес или ей подобным. А раскрытие правды о том, что им известно местонахождение самолета, наверняка лишит их покоя до конца дней. Даже признание самого факта существования рухнувшего самолета грозит им большой опасностью, поскольку оба читали те списки, и некоторые из имен еще всплывали в памяти Харлана. Он мог назвать их в случае необходимости. Не все, но многие. Достаточно, чтобы его пожелали убить.

Но этот тип приперся сюда, скорее всего, из-за денег. Его заинтересовали именно доллары. Вероятно, Харлан с Полом все-таки действовали не так осторожно, как планировали.

— Что вам нужно в палате моей жены? — спросил Веттерс. — Посторонним сюда входить не полагается. Только родственникам и друзьям.