Дэниел Силва - Сезон Маршей

— Тяжело, милая? — спросил Дуглас.

— Мне и в голову не приходило, что будет так тяжело. — Она приложилась к бокалу и, откинув голову, закрыла глаза. — Без Мэгги я бы просто свалилась с ног.

— В этом нет ничего плохого. У тебя тоже была няня, и твоя мать не работала.

— Работала, папа! Заботилась обо мне да еще разрывалась между тремя домами, пока ты был в Вашингтоне!

— Неудачный ход, Дуглас, — пробормотал Майкл.

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Да, твоя мать работала, но не в офисе. Откровенно говоря, я вовсе не уверен, что матери должны работать. Они нужны детям.

— Что я слышу! Поверить не могу! — всплеснула руками Элизабет. — Дуглас Кэннон, великий либерал, считает, что матери должны сидеть дома с детьми и не работать. Жаль, этого не слышит Национальная организация женщин. Боже мой, под безнадежно либеральным экстерьером бьется сердце консерватора, хранителя семейных ценностей.

— А как же Майкл? — спросил Дуглас. — Он ведь в отставке. Разве он тебе не помогает?

— Некогда, — подал голос Майкл. — По вечерам мы с парнями катаем шары в клубе.

— Майкл очень мне помогает, — сказала Элизабет. — Но — простите, что так говорю — отцы только на это и способны.

— Как тебя понимать? — недоуменно спросил Дуглас.

Прежде чем Элизабет успела ответить, на столике зазвонил телефон.

— Почти как в пословице, — усмехнулся Майкл, — спасен гонгом.

Элизабет подняла трубку.

— Алло? — Секунду-другую она молча слушала, потом сказала: — Да, он здесь. Подождите, пожалуйста. — И, повернувшись к отцу, добавила: — Это тебя, папа. Белый Дом.

— Белый дом? И что же им понадобилось от меня в десять часов вечера да еще в пятницу?

— С тобой хочет поговорить президент.

Лицо Дугласа отобразило нечто среднее между раздражением и недоумением. Тем не менее он поднялся и, прихватив бокал с вином, подошел к Элизабет и взял у нее трубку.

— Дуглас Кэннон… Да, подожду…

Он прикрыл трубку.

— Зовут этого сукина сына.

Элизабет и Майкл тихонько хихикнули. О вражде между Кэнноном и Бекуитом в Вашингтоне знали все. На протяжении нескольких лет они были самыми крупными фигурами сенатского комитета по вооруженным силам. Кэннон занимал место председателя, Бекуит возглавлял республиканское меньшинство. Когда контроль над Сенатом перешел в руки ВСП, [7] ВСП — «Великая старая партия» Второе название Республиканской партии. они поменялись ролями. К тому времени, когда Дуглас решил уйти в отставку, мужчины практически не разговаривали.

— Добрый вечер, мистер президент, — громким и бодрым голосом строевого офицера прокричал Кэннон.

На верхней площадке лестницы появилась Мэгги.

— Потише, пожалуйста, — укоризненно прошептала она. — Детей разбудите.

— Он разговаривает с президентом, — также шепотом ответила Элизабет и беспомощно развела руками.

— Тогда скажите, чтобы разговаривал чуть потише. — Мэгги повернулась и исчезла за дверью детской.

— Да, мистер президент, у меня все в порядке, — говорил Дуглас. — Чем могу вам помочь?

С полминуты он ничего не говорил, только слушал, хмурясь и рассеянно водя ладонью по седым, но еще густым волосам.

— Нет, мистер президент, никаких проблем не возникнет… Скорее, наоборот, даже рад… Конечно… Да, мистер президент… Очень хорошо… До встречи.

Дуглас положил трубку и задумчиво покачал головой.

— Бекуит хочет поговорить.

— О чем? — спросил Майкл.

— Не изволил сказать. Всегда был таким.

— И когда ты собираешься в Вашингтон? — поинтересовалась Элизабет.

— Я никуда не собираюсь, — усмехнулся Дуглас. — Этот хрен самолично заявится сюда утром в воскресенье.

Тафрут, Марокко

Вереница черных «рейджроверов» пронеслась по каменистой, ухабистой дороге к новой вилле у входа в долину, зажатую с обеих сторон заснеженными горами Атласа. Все автомобили выглядели одинаково: черные, с тонированными стеклами, не позволявшими рассмотреть тех, кто находился в машинах. Эти люди прибыли в Марокко из разных мест: Латинской Америки, Соединенных Штатов, Ближнего Востока, Западной Европы. И всем предстояло уехать из страны через тридцать шесть часов, после окончания конференции. Приезжих в Тафруте в это время года было мало — команда альпинистов из Новой Зеландии да кучка немолодых хиппи, устроившихся на склоне, чтобы помолиться и покурить гашиш, — а потому появление в долине каравана «рейнджроверов» не могло не привлечь к нему любопытных взглядов. Стоящие по обочинам детишки в пестрых одеждах радостно махали руками с ревом проносящимся в облаке рыжей пыли мощным автомобилям. Им в ответ не помахал никто.