Дэниел Силва - Сезон Маршей

Разговор двух руководителей в присутствии советников и помощников проходил в Зале Рузвельта и продолжался более двух часов. Стороны обсуждали широкий круг вопросов: координацию внешней политики и мер безопасности, денежную и торговую политику, напряженную ситуацию на Балканах, ход мирного процесса на Ближнем востоке и, конечно, проблемы Северной Ирландии. После полудня президент и премьер-министр удалились в Овальный кабинет для разговора с глазу на глаз.

Над Южной лужайкой кружился снег. Оба лидера стояли у окна за письменным столом Бекуита и любовались видом. В большом камине горел огонь; стол перед ним уже был накрыт к ланчу. Взяв гостя за локоть, Бекуит повел его через комнату. Отдав политике едва ли не всю жизнь, президент прекрасно чувствовал себя при исполнении обязательных церемониальных обрядов, сопутствовавших его должности. Все аккредитованные в Вашингтоне журналисты сходились на том, что никогда еще, со времен Рональда Рейгана, Овальный кабинет не занимал столь талантливый актер.

И все же даже он начал уставать от нелегкой роли. Бекуит с трудом добился избрания на повторный срок; на протяжении всей предвыборной кампании он отставал от своего соперника, сенатора-демократа Эндрю Стерлинга из Небраски. Так продолжалось до тех пор, пока арабские террористы не сбили реактивный пассажирский самолет в небе над Лонг-Айлендом. Четкое, умелое и решительное руководство страной в дни кризиса и быстрые ответные удары по врагу помогли ему вернуть доверие граждан.

Теперь президент пребывал в статусе «подбитой утки», как говорят в Америке, и чувствовал себя в нем не так уж плохо. Находящийся под контролем демократов Сенат не позволил ему осуществить главный план второго срока, создать национальную систему противоракетной защиты. Он удовлетворялся тем, что проводил в жизнь незначительные инициативы консервативного характера, не требовавшие одобрения Сената. Два члена его кабинета предстали перед независимыми комиссиями по обвинению в финансовых нарушениях. Вечерами, после обеда, Бекуит и его жена, Анна, старались как можно меньше говорить о политике и как можно больше о том, чем станут заниматься после истечения срока в своем калифорнийском поместье. Он даже согласился исполнить давнее желание Анны и провести летний отпуск в горах на севере Италии. В предыдущие годы советники постоянно предупреждали, что отдых за границей может иметь непоправимые политические последствия. Теперь Бекуит решил, что не станет больше принимать во внимание какие бы то ни было предупреждения. Ему просто ни до чего не было дела. Близкие друзья объясняли перемену тяжелой утратой, смертью друга и главы администрации Белого Дома, Пола Ванденберга, по всей вероятности покончившего с собой на острове Рузвельта годом раньше.

Мужчины приступили к ланчу. Тони Блэр не любил засиживаться над едой — сей факт был отражен в президентском «напоминальнике», — так что он быстро расправился с поджаренной на гриле куриной грудкой и пловом, оставив президента далеко позади. Бекуит, изрядно проголодавшись после утренних напряженных дискуссий, не спешил, и британскому лидеру ничего не оставалось, как терпеливо ждать.

Отношения между ними серьезно испортились за последний год, когда Блэр публично покритиковал Бекуита за ракетные удары по базе «Меча Газы», палестинской террористической группировки, ответственной за уничтожение пассажирского самолета «Трансатлантик Эйрлайнс», взорванного над Лонг-Айлендом. Через несколько недель «Меч Газы» отомстил, взорвав бомбу у билетных касс «Трансатлантик Эйрлайнс» в лондонском аэропорту Хитроу, в результате чего погибло более десятка человек, в основном американцев и британцев. Бекуит не забыл высказанного премьер-министром упрека. Обращаясь к большинству мировых лидеров по имени, он намеренно называл Блэра «мистером премьер-министром». Британец ответил тем же, так что в его речах Бекуит фигурировал не иначе, как «мистер президент».

Бекуит доедал рис под наводящие скуку рассуждения гостя о «действительно захватывающем» учебнике по экономике, который он читал во время полета. Блэр никогда не уставал от чтения, проглатывал все, что попадалось под руку, и Бекуит искренне уважал его за могучий интеллект. Боже, думал он, я ведь и «напоминальник» едва дочитываю до конца.

Стюард ловко убрал со стола остатки ланча. Бекуит попросил чаю. Блэр — кофе. В разговоре возникла пауза. В камине потрескивали поленья. Прежде чем прервать затянувшееся молчание, премьер-министр сделал вид, что смотрит из окна на монумент Джорджу Вашингтону.