Дж. Лэнкфорд - Святой самозванец

Орлам Луиса нужно было еще кое-что, но бывший дворецкий сказал, что Франсиско не сделает это добровольно. Корал должна убедить его.

Она подплыла к краю бассейна, у которого стоял Франсиско. Крупный, прозрачный, идеально ограненный солитер висел между ее грудями на золотой цепочке.

— Как идут дела? — спросила она, играя роль курьера Луиса. Под «делами» подразумевались дела поместья.

— Что с тобой, Корал? — Франсиско с беспомощным отчаянием смотрел на ее тело. — Carajo! [48] Черт! (исп.) Что я сделал?

Она подняла руки и посмотрела на свои пальцы. На них были кольца в виде золотой свирели, усыпанного бриллиантами золотого тигра с изумрудными глазами и носом из оникса от Картье и бриллиантовой орхидеи, инкрустированной драгоценными камнями. Ей нравилось, что Франсиско не знал меры, когда речь шла об украшениях.

— Я не вижу обручального кольца, — она старалась изо всех сил.

Франсиско запустил руку в волосы. Этот разговор они вели и раньше. Он зашагал вдоль бассейна, в отчаянии размахивая руками.

— Как заставить тебя понять? Я не могу жениться на тебе, Корал. Это Мексика. У меня есть родственники. У меня есть мать. Я не могу жениться на такой женщине, как ты.

— Что, если я забеременею?

Он вздохнул.

— Буду любить наших малышей, кормить их и дам им кров, образование. Я не могу жениться на их матери.

Корал легла на спину, двигая ногами, сводя и разводя их в стороны, радуясь тому, что он сказал ей правду, хотя так легко мог солгать.

— Да, на такой женщине, как я. На проститутке. Да, Мексика любит девственниц, когда дело доходит до выбора жены. Вы раньше приносили их в жертву на алтаре, правда?

Франсиско остановился.

— Я никогда тебя не брошу. Дам тебе все, что ты захочешь.

Корал поплыла к тому месту, где он стоял. Она видела, как он жадно смотрел на показавшиеся из воды груди, которых он никогда не целовал.

— Отвези меня туда, Франсиско.

— Куда?

— Туда, где приносили в жертву девственниц.

— Ты не понимаешь нашей истории. При необходимости люди высокого ранга добровольно шли на это. Многие отдавали детей. Это был религиозный обряд, почетный.

Корал сердито посмотрела на него.

— Они убивали тысячи людей, Франсиско, и ты это знаешь.

Он казался пристыженным.

— Отвези меня к пирамидам сегодня ночью.

— Ты имеешь в виду — на Теотиуакан? Мексиканцы его не строили. Он уже стоял много веков до их появления. Они называли его Городом Богов.

— Отвези меня туда.

— Неразумно находиться на сельской дороге ночью. Там орудуют бандиты.

— Ты имеешь в виду наркоманов?

— Да. Сейчас есть люди, которые хотят меня убить.

— Это платная дорога, милый, я узнавала.

— Да, но это все равно опасно.

— Тогда забудь о моей дырочке. Выбирай.

Франсиско снова надел темные очки и выпалил, заикаясь, обнаженной женщине, которой внезапно лишился возможности обладать:

— У тебя… грязный язык.

— Да, но тебе это нравится, — ответила Корал.

Остаток дня она провела, запершись в своих комнатах, нежилась в мраморной ванне, дремала за занавесками кровати под балдахином, смотрела по телевизору футбол. Ровно в десять вечера во дворе стояли «Хаммер», нагруженный всем необходимым, два «Джипа» и четверо людей Франсиско, вооруженные короткоствольными автоматами. Вышла Корал, одетая в зеленый костюм для леса, кепку и походные сапоги.

Они поехали по шоссе 85Д на север из города, шофер и один телохранитель в «Хаммере», один джип впереди, другой сзади. Корал держала Франсиско под руку, а он сердито смотрел в темноту. Как он ни был недоволен, но поехал.

На полпути Франсиско попытался прикоснуться к ней, но Корал отодвинулась. Она собиралась испытать, а при возможности и укрепить свою власть над ним. Женщина совсем не думала о самом Теотиуакане и не была готова к его величественному виду при лунном свете.

Как и все туристические объекты, он открывался и закрывался в определенные часы, но для такого человека, как Франсиско, их не существовало. Смотритель встретил их у ворот, вручил карту и впустил. Через несколько минут маленький караван уже ехал по Дороге Мертвых, проложенной между третьей в мире по высоте Пирамидой Солнца и Пирамидой Луны. Их окружали тени давно исчезнувших дворцов, храмов и дома верховного жреца.

— Он такой старый, что никто уже не знает, кто его построил, — сказал Франсиско. — Говорят, здесь жили двести тысяч человек. В пятисотом году нашей эры он был больше Рима.