Вячеслав Сухнев - Встретимся в раю

— Под станцией карстовый разлом, — угрюмо бросил Шемякин. — Он постепенно растет. Когда-то, еще во время строительства, небольшую полость попытались залить бетоном, но это… словно плохая пломба в зубе. Держится какое-то время, потом вылетает. Вот представь себе: подвижка почвы. Тектонический сдвиг или грунтовые воды помогли… Что дальше? Авария на реакторе, потеря контроля.

— Ужасно, — задумчиво сказала Мария и зябко передернула плечами. — Ужасно… Но тогда надо что-то срочно делать, Берт?

— Об этом мы поговорим. Есть новые данные… Ты обратила внимание, что в последний год на обоих блоках было подозрительно много внеплановых остановок? Думала, конечно, что это связано с усилением профилактических работ, что уроки Курска не дают спать нашим начальникам? Ничего подобного! Блоки останавливали затем, чтобы здесь втихаря могли поработать сейсмологи. Еще раз подчеркиваю: экспертиза общественного совета хранится не только в моем столе, но и в самых высоких сейфах. И они помнят. Однако пуще появления сейсмологов меня убеждает в скорой и неотвратимой аварии одна невероятная деталь… Трудно поверить, понимаю, но это зафиксированный факт. Мы уже не удивляемся тарелкам. Перестали внимание обращать: летают — и пусть себе летают, раз в наши дела не лезут. Так вот, одна из больших базовых тарелок зависала на огромной, собственно говоря, на космической высоте над Курском. Года за полтора до аварии. И регулярно выходила на эту точку до самой ее катастрофы. Как на дежурство являлась. Несколько раз ее удалось заснять нашим космонавтам. А японцы в космосе едва не потеряли свой промышленный модуль именно из-за этой тарелки… Так вот, недавно базовая тарелка зависла над Удомлей. Источник сведений самый надежный.

Мария непроизвольно пригнулась к лобовому стеклу и посмотрела вверх, в тихое небо, наливающееся зноем. И ничего, кроме редких кучевых облаков да одинокого инверсионного следа, не увидела.

— Выходит… они стимулируют аварии?

— Ну, зачем так плохо думать о братьях по разуму! — усмехнулся Шемякин. — Не надо из них делать космических злодеев… Просто они обладают более чувствительной диагностической аппаратурой. И расчетчики у них толковые, по воле начальства цифирь не подчищают. Занимаются ребята рутинной исследовательской работой — наблюдают, в тетрадочку записывают, векторы вычерчивают… Не суди их строго!

— Хватит! — решительно сказала Мария, трогая машину.

— Ты должен все это доказать. И если это правда…

— Тогда — что? — грустно спросил Шемякин.

— Тогда скажешь, что нужно делать! Ты же не просто так мне открылся.

Впереди уже показался поселок энергетиков — серые пятиэтажки общежитий и девятиэтажные кирпичные башни для семейных. Современный микрорайон старой патриархальной Удомли, в которой еще не редкостью были избы, кривые заборы и палисадники с рябиной. На асфальтовых дорожках поселка желтели монетками первые палые листья берез, на клумбах полыхали астры, осенние цветы. На скамеечке перед башней, где жил Шемякин, дремал под солнцем старик, уронив на колени газету. Мария затормозила потихоньку, Чтобы не разбудить старика.

А еще через час она снова усаживалась в машину.

— Папку спрячь под сиденье, — сказал Шемякин. — Мало ли что… И не гони, умоляю! Ты сутки не спала. Может, попозже поедешь, сначала отдохнешь?

— Тогда я никуда не успею, — отмахнулась Мария. — Скажи лучше, Берт, почему ты доверился именно мне?

— А кому еще? — улыбнулся Шемякин. — Люди в группе новые, а я поехать не могу. И потом — на тебя никто не подумает…

— Потому что я тупая?

— Потому что политически пассивная. В политику не лезешь, пашешь, в теннис играешь. Любовника завела… Все как у людей.

Мария поцеловала его куда-то в бороду и включила зажигание. Дед на скамейке проснулся. Разворачиваясь, Мария помахала Шемякину, а он лишь кивнул, не вынимая рук из карманов. В общежитии она переоделась, уложила сумку, сдала коменданту серый бланк с мотивировкой отъезда и визой Шемякина, указала телефон в Москве. Проглотила две таблетки транквилизатора — часов на десять хватит… По дороге к Вышнему Волочку испробовала новый навигационный радар — недавно производство этих умных приспособлений освоили в Воронеже. Но дорога была плохая, навигатор жалел машину, и Мария его выключила. Трасса между рыжих полей и болотистого редколесья была пуста. Деревни встречали тишиной и малолюдьем — крестьяне отсюда уезжали. Лишь за мертвыми брошенными Грядами движение чуть оживилось — это к озеру Ящино ехали туристы. Кто мог — отдыхал…