Сидни Шелдон - Интриганка

– Тогда мне их очень жаль, – отрезала Кейт.

– Они всего-навсего примитивные дети, миссис Блэкуэлл. Поверьте, это и в самом деле для их блага.

Раздраженная Кейт покинула совещание, сильно обеспокоенная за судьбу страны. Ее, кроме того, тревожило, что будет с Бандой. Газеты много писали о нем, называя «человеком-невидимкой», и в этом прозвище звучало невольное восхищение. Бэнде удавалось скрыться от полиции, переодевшись то рабочим, то шофером, то швейцаром. Он организовал партизанский отряд, и в списке разыскиваемых преступников его имя стояло первым. Газета «Кейп Тайме» расписывала, как ликующие демонстранты несли Бэнду на своих плечах по улицам негритянского поселка. Он ходил от деревни к деревне, собирая толпы восторженных почитателей, но каждый раз, когда полиция нападала на след, Бэнде удавалось ускользнуть. Говорили, что у него десятки телохранителей-друзей, последователей, учеников. Он никогда не ночует дважды в одном доме. Кейт знала, что ее друга ничто не остановит, кроме смерти. Она должна, должна была с ним увидеться.

Вызвав одного из старейших десятников-негров, которому полностью доверяла, Кейт спросила:

– Вильям, ты не можешь найти Бэнду?

– Только если он сам этого захочет.

– Попытайся! Мне очень нужно с ним встретиться.

– Попробую помочь вам, миссис Блэкуэлл.

На следующее утро десятник вновь появился в доме Кейт:

– Если вы свободны сегодня вечером, автомобиль будет ждать у дома.

Она кивнула.

Кейт отвезли в маленькую деревню в семидесяти милях к северу от Йоганнесбурга. Водитель остановился перед маленьким каркасным домиком. Она вышла, Бэнда уже ждал ее. Он нисколько не изменился и выглядел точно так же, как и во время их последней встречи. И хотя много лет вел жизнь беглеца и изгнанника, казался спокойным и невозмутимым, а ведь ему было уже под шестьдесят.

Обняв Кейт, Бэнда с восхищением покачал головой:

– Ты с каждым днем становишься все прекраснее!

– Старею, – засмеялась Кейт. – Через несколько лет мне исполнится сорок!

– Время не властно над тобой, Кейт. Они вошли в кухню, и, пока Бэнда варил кофе, Кейт задумчиво спросила:

– Мне совсем не нравится то, что происходит, Бэнда. К чему это приведет?

– Будет еще хуже, – просто ответил Бэнда. – Правительство не позволит нам иметь права, а белые сожгли все мосты между ними и неграми, но когда-нибудь поймут, что совершили непоправимую ошибку. Теперь у нас свои герои, Кейт: Нехемья Таил, Моконе, Ричард Мсиманг. Белые считают нас скотом, годным только для черной работы.

– Не все белые так думают, – заверила Кейт. – У нас есть друзья, которые борются за то, чтобы положение изменилось. Когда-нибудь это произойдет, Бэнда, но понадобится время.

– Время, как песок в песочных часах, безостановочно льется тонкой струйкой.

– Бэнда, а где Нтаме и Мажена?

– Мои жена и сын скрываются, – печально вздохнул Бэнда. – Полиция по-прежнему меня разыскивает.

– Могу я чем-нибудь помочь? Нельзя же сидеть и выжидать! Деньги тебе нужны?

– Деньги всегда нужны.

– Завтра же все будет устроено. Что-нибудь еще?

– Молись. Молись за всех нас.

На следующий день Кейт возвратилась в Нью-Йорк.

Когда Тони достаточно подрос, чтобы путешествовать, Кейт начала брать его в деловые поездки. Он любил музеи и мог часами стоять, разглядывая картины и статуи мастеров, а дома делал копии висевших в галерее холстов, но был слишком застенчив и никогда не показывал свои работы матери.

Тони был послушным, милым, умным ребенком и доставлял Кейт много счастливых минут, а окружающих привлекали его робость и скромность. Кейт гордилась сыном. Он всегда был первым в классе. Много раз она спрашивала Тони:

– Ты ведь снова обставил их всех, дорогой, правда? И смеясь, страстно прижимала его к себе. А мальчик старался еще больше, лишь бы оправдать материнские ожидания.

В 1936 году, когда Тони исполнилось двенадцать, Кейт возвратилась из поездки на Ближний Восток. Она очень соскучилась по сыну и ей не терпелось его увидеть. Тони был дома. Кейт обняла его, поцеловала:

– С днем рожденья, дорогой! Хорошо провел день?

– Д-да, м…мэм. В-великолепно.

Кейт отодвинулась и поглядела на сына. Странно, она никогда не замечала, что Тони заикается.

– Ты здоров, милый?

– К-конечно, м-мама, с-спасибо.

– Почему ты заикаешься? Последи за собой! Говори медленнее.

– Х-хорошо, м-мама.

Но ничего не помогало. Заикание Тони становилось все хуже. Кейт решила поговорить с доктором Харли. Осмотрев мальчика, тот сказал: