Роберт Ладлэм - Уик-энд с Остерманом

Таннеру наконец удалось вырвать пистолет, но он упал на пол и отлетел к дверям, где и остался лежать в полоске света. Сдавленный стон Фассета, который, скорчившись, сполз вдоль стены, нарушил мертвенную тишину здания.

Кинувшись за пистолетом, Джон успел схватить его. Все тело кричало от боли, когда он приподнялся, а по руке струилась кровь.

Фассет был почти без сознания, он судорожно втягивал в себя воздух. Таннер хотел, чтобы он остался в живых, потому что ему нужна была живая «Омега». Он вспомнил о подвале, об Элис и детях, прижимавшихся к стене, и, тщательно прицелившись, дважды выстрелил — один раз в кашу крови и плоти, что представляла собой рана Фассета, а другим выстрелом раздробил ему коленную чашечку.

Обессилев, он прислонился к дверному косяку, придерживаясь за него. Морщась от боли, посмотрел на часы: два тридцать семь. Прошло семь минут после времени, назначенного для свидания с «Омегой».

Никто больше не появлялся. Один из «Омеги» корчится на полу в здании вокзала. Другой лежит в высокой мокрой траве за стоянкой для машин.

Он попытался прикинуть, кто бы это мог быть?

Тремьян?

Кардоне?

Остерман?

Оторвав часть рукава, Таннер попытался перетянуть рану на руке. Хоть бы остановить кровотечение, пусть немного. Тогда он сможет добраться через старую стоянку до прожектора, который разбил выстрелом.

Но ничего не вышло и, потеряв равновесие, он упал на пол спиной. Он не в лучшем состоянии, чем Фассет. Обе их жизни угаснут тут. В старом здании вокзала.

Издалека доносилось какое-то завывание — Таннер уже не мог понять — то ли это игра воображения, то ли реальность. На самом деле! Звук нарастал.

Сирена. И теперь он услышал шум двигателей. Скрип тормозов на гравии и шага по мокрой грязи.

Таннер приподнялся, опираясь на локоть. Изо всех сил он пытался встать — хотя бы на колени: хватит и этого. Тогда он сможет ползти. Ползти к дверям.

Лучи фар скользнули через проем по осыпавшейся штукатурке. Затем раздался голос, усиленный мегафоном:

— Это полиция! Здесь же федеральные власти! Если у вас есть оружие, выкиньте его через дверь и выходите с поднятыми руками… Если вы взяли Таннера в заложники, немедленно освободите его! Вы окружены. Скрыться вам не удастся!

Таннер пытался издать какой-то звук, подползая к дверям. Снова раздался тот же голос:

— Мы повторяем. Выбросьте оружие…

Таннер услышал еще чей-то, голос помимо того, что говорил в мегафон:

— Сюда! Направьте сюда свет! К этой машине! Вот сюда в траву!

Кто-то из прибывших нашел того, другого, из «Омеги».

— Таннер! Джон Таннер! Вы внутри?

Таннер дополз до порога и перевалился через него, закрыв глаза от яркого света прожектора.

— Вот он! Боже, вы только посмотрите на него!

Таннер дернулся вперед. Подбежавший Дженкинс успел поддержать его.

— Вы пришли в себя, мистер Таннер. Мы перевязали вас как могли. Хватит до прибытия скорой помощи. Посмотрим, можете ли вы передвигаться, — Дженкинс придержал Таннера за пояс и помог подняться на ноги.

Двое полицейских выносили Фассета.

— Это он… Это «Омега».

— Мы знаем. Вы просто потрясающий человек. Вы сделали то, что никому не удалось за пять лет работы. Вы передали нам в руки «Омегу».

— Там есть кто-то еще. Вон там… Фассет сказал, что там кто-то раненый…

— Мы нашли его. Он мертв. Он остался на месте. Хотите подойти и посмотреть, кто это? Когда-нибудь будете рассказывать своим внукам.

Таннер посмотрел на Дженкинса и, помолчав, ответил:

— Да. Да, я хотел бы. Думаю, что я уже знаю.

Двое мужчин прошли сквозь высокую траву. Таннер испытывал и возбуждение, и отвращение перед минутой, когда он увидит второе лицо «Омеги». Он надеялся, что Дженкинс его понимает. Он пришел к этому выводу на оснований своих собственных наблюдений, а не получил из вторых рук. Он должен быть свидетелем, который поведает об ужасной стороне деятельности «Омеги».

О предательстве, любви и преданности.

Дик. Джой. Берни.

Несколько человек уже обследовали черную машину с выбитыми фарами. Рядом с дверцей ничком лежал чей-то труп. Несмотря на темноту, Таннер разглядел крупное тело.

Дженкинс включил фонарик и перевернул мертвеца лицом вверх. Луч упал на его лицо.

Таннер застыл на месте.

Загадочным мертвецом, лежавшим на траве, был капитан Альберт Маккалиф.

С края стоянки подошел переговорить с Дженкинсом полицейский:

— Они хотят подъехать.

— Почему бы и нет. Они тут живут. Тут все проверено, и им ничего не угрожает, — Дженкинс не пытался скрыть презрения в голосе.