Т. Паркер - Лето страха

— Эмбер пришла ко мне, когда увидела всю твою идиотскую маскировку — новый половик, пятно крови под ним, свежую краску на стенах. Я понадобился ей. И мне вдруг захотелось выложить ей все начистоту. Тут меня, как и всегда, подвело собственное сердце. Я должен был бы раньше научиться держать его в узде. Я показал ей, как ты и Грейс пытались убить ее. Я предложил ей, что разведусь с Джо Энн и мы попробуем начать все сначала. Мы вдвоем — Эмбер и я. Она слушала. Она согласилась. Разумеется, она всегда со всем соглашается, а потом все равно делает так, как хочет, правильно? В общем, несмотря на согласие, она в очередной раз сбежала. К тебе. К сукину сыну, который пытался убить ее.

На какое-то мгновение на лице Пэриша появились смущение и недоумение. Но тут же внутренняя сила — или, как я предполагаю, чистое безумие — стерла последние остатки сомнений и заставила мозг подчиниться тому, что могло сойти за доводы разума.

— И, когда я понял, что она опять сбежала к тебе, я как бы увидел себя со стороны. Словно кто-то зажег свет. Я увидел себя — в одних трусах, в точности таким, каким меня увидел ты. И мне стало стыдно. Даже не просто стыдно — я ощутил себя полнейшим ничтожеством. А потом я возвысился над всем этим и внезапно ощутил себя свободным. Во мне словно что-то щелкнуло.

Щелкнуло.

Сколько же Арт Крамп использовал этот жутковатый глагол? Внезапная мысль пронзила меня: а вдруг Мартин уже выследил меня в отцовской хижине и сделал с Эмбер все то, что собирался сделать ночью третьего июля?

— И я понял, Расс, если человеку нечем больше наполнить чашку, надо просто выбросить эту чертову чашку. Я свободен и собираюсь оставаться свободным и впредь. Идти по своему пути.

Свободен — потому что смог наконец добраться до Эмбер?

— Что ты хочешь от меня, Пэриш?

Он улыбнулся — гнусно, ехидно.

— Если Эмбер постигнет та же участь, что и Элис, будь уверен, я постараюсь сделать так, чтобы мои парни получили копию этой видеопленки. От самой Эмбер я и в самом деле уже освободился, но мне все же не хочется, чтобы ты проломил ей череп. Ее жизнь я предпочитаю ее деньгам. Не нужны мне ее деньги! Но если я услышу, что ты что-то там бормочешь насчет Мартина Пэриша и Эмбер Мэй Вилсон, я немедленно вытащу на свет Божий эту пленку. Копии с нее и соответствующие объяснения положу в сейф-депозит, а своего юриста проинструктирую, как ему поступить в случае моего внезапного... исчезновения. И, если ты, Монро, хоть как-нибудь побеспокоишь меня, если до меня дойдут слухи о том, что ты затеваешь что-то против меня, то, что мне не понравится, я всем продемонстрирую эту запись. Ты существуешь лишь для того, чтобы писать хвалебные статьи о Дэнс и обо мне. Ты не существуешь больше ни в каких других вариантах. Попробуй хотя бы перднуть в одной комнате со мной, и я достану эту пленку. Я владею тобой. Теперь ты принадлежишь мне одному. И я владею твоей дочерью. И запомни, если я придам ход этому делу, то ни один человек на земле не поверит ни в то, что я когда-то входил в дом Эмбер, ни в то, что на пару с безмолвным полицейским заставил тебя совершить обряд бесплатных похорон. И это вовсе не потому, что в твоем морозильнике оказался труп.

— А почему же еще?

Мартин сделал шаг вперед и ткнул меня пальцем в грудь.

— Потому что ты, Монро, — рехнувшийся, отчаявшийся мерзавец. У тебя это на морде написано. А я запечатлел это и на пленке.

На секунду я задумался. Но, с точки зрения практического применения, безумная логика Пэриша не показалась мне такой уж безумной. Он тоже может потерпеть неудачу, но может и заставить свой план сработать. За ним стоят целое управление и добрая репутация. Любой рядовой полицейский за один день может доказать логику и мотивацию моих действий — мечта о полумиллионе долларов, ожесточившееся сердце, мстительная брошенная дочь. В могиле Элис покоятся мои волосы и капли моей крови. Для подтверждения алиби у Пэриша есть Кейес и — точная дата «моего преступления», зафиксированная встроенными в видеокамеру часами. Что и говорить, Мартин состряпал хорошенькое дельце.

— Где она? — спросил он.

— Понятия не имею. Вручила мне коробку, поведала о случившемся и укатила.

— И не сказала куда?

— Это ведь так на нее похоже, ты не находишь?

— Пожалуй.

— Ну и получай то, что имеешь.

— А ты, Монро, получи вот это. — С этими словами его кулак вонзился в нижнюю часть моего живота. Все, что я смог сделать, это лишь чуть повернуться, чтобы хоть немного ослабить силу удара. Но меня подвела реакция, и я получил полную порцию — в следующую секунду я понял, что падаю и качусь под машину. Чуть не носом ткнулся в проржавевший глушитель.