Т. Паркер - Лето страха

— Но нигде, ни в одном из мест совершенных им преступлений он не писал слова «невежество» — правильно или с ошибками.

Ясно видел я на стене дома Эмбер слово — «нивежиство», пока мой мозг лихорадочно искал более ли менее правдоподобное объяснение тому, о чем говорит Чет. Стоя перед Четом, возможно, даже с отпавшей челюстью, я внезапно понял, как можно воспользоваться собственным замешательством. Что и говорить, это была отменная ложь, преподнесенная скромно, но не без некоторого апломба.

— Часами приходится заниматься писаниной и редактированием, — сказал я с легкой ухмылкой. — Видимо, что-то случилось с моими глазами.

Честер несколько минут продолжал изучать меня, наконец улыбнулся.

— Ну что ж, — сказал он, — у нас у всех, конечно, полно предположений, в которых мы завязли...

В течение следующего часа я брал интервью у Эрика Вальда и Дэна Винтерса, собирая материал для статьи о группе поддержки. Насколько я мог понять, сама формулировка названия группы носила ярко выраженный рекламный характер и преследовала цель не столько в самом деле обеспечить помощь полиции, сколько помочь самому Винтерсу в его карьере, то есть прибавить ему голосов на следующих выборах, до которых, впрочем, оставалось еще целых два года. Я попытался подавить в себе голос циника. Также я понял, эта группа — своего рода искупление — а возможно, и сверхискупление — того факта, что его управление так долго искало связь между убийствами Эллисонов и Фернандезов. И все же теоретически создание группы поддержки — явно неплохая затея, особенно если принесет положительные результаты. Правда, тенниски и кепки, по-моему, уж слишком!

Вальд же, казалось, просто купался в лучах славы: он был искренен, боек, серьезен, высокомерен. Я снова вспомнил, что Вальд здесь — посторонний и, как бы он ни старался лезть во все дыры, ему все равно никогда не стать законным сотрудником управления шерифа и тем более — помощником шерифа. Но в данный момент Вальд мог торжествовать: возглавляемая им группа поддержки уже представили ему улики — видеопленку и вполне сносную фотографию с нее. Кроме того, Карла Дэнс немедленно прислала фоторепортера, который заснял Вальда в последние минуты нашего разговора. Прежде чем раздался щелчок фотоаппарата, Эрик успел пройтись пятерней по своим курчавым волосам, чуть ослабить узел галстука и сказать:

— Поспеши, у меня еще масса дел.

Последнее, что я сделал перед тем, как отправиться домой и засесть за статью, — заскочил в бар «Сорренто» на Апельсиновых холмах.

Брент Сайдс и в самом деле оказался барменом. Это был высокий и загорелый парень, с густой гривой белокурых волос и выгоревшими почти до белизны бровями, нависшими над его голубыми глазами подобно застывшим кометам. Но, несмотря на весь свой загар, он тотчас же покрылся пунцовым румянцем, стоило мне представиться отцом Грейс.

— Мне нравятся ваши книги, — вымученно произнес он. — И сегодняшняя статья об убийствах — тоже. Наши официантки после нее от страха чуть с ума не посходили.

Прежде чем заговорить, я еще какое-то время смотрел, как он чистым белым полотенцем протирает стаканы. Но вот я заговорил. Сказал, что Грейс попала в довольно серьезную неприятность с очень недружественными ей людьми. Его мои слова, как мне показалось, ничуть не удивили.

Я спросил его, где он был вечером третьего июля, и он сказал, что вечер они провели с Грейс — сначала пообедали, потом поехали в кино, а потом выпивали. Под конец он отвез ее домой, уже довольно поздно.

— Сколько тебе лет?

— Двадцать три.

Он покраснел и снова отвел взгляд.

— Ты любишь ее?

Брент кивнул.

— Постели у нас еще не было, если вы это имеете в виду, но я люблю ее.

Официантка заказала ему несколько напитков, и Брент с явным облегчением принялся готовить их — сбежал от моего испытующего взгляда. Наконец он поставил бокалы на стойку и принялся выбивать на кассовом аппарате результаты только что проделанной работы. Когда официантка, загрузив поднос бокалами, наконец отчалила, он снова подошел ко мне.

— Вы видели этих типов? — спросил он. — Ну тех, которые следят за ней?

— Нет. А ты?

— Ага. Здоровенные такие. Впрочем, у меня тоже друзья найдутся.

— Сейчас не об этом речь, Брент. Опиши мне их.

Он описал. Их портреты оказались довольны близкими к тем, что нарисовала Грейс: один — толстый, с большими ушами, другой — потоньше, совсем молодой, с короткой стрижкой и в темных очках.