Т. Паркер - Лето страха

Разумеется, в самый разгар горячки кондиционер окружного административного здания оказался перегруженным и вырубился напрочь. Как и в любом другом современном здании, в этом имелось всего лишь несколько окон, которые можно открыть. Плававший снаружи смог походил на дым. Внутри воздух мгновенно стал затхлым и душным.

Ожидая, когда меня примут, я слушал беспрестанные звонки телефонов, наблюдал за удвоенной суетой помощников шерифа и канцелярских служащих, всматривался в вытянутые, напряженные лица сотрудников, нескончаемыми потоками входящих в берлогу шерифа и выходящих из нее.

В какой-то момент, неожиданно и, как мне показалось, совершенно некстати, появились сам мэр нашего «апельсинового» города Ориндж и один из инспекторов округа, они тут же проследовали в конференц-зал. Я двинулся за ними.

В зале я увидел Карен Шульц, осаждаемую репортерами. И тут же я был обстрелян дюжиной разгневанных взглядов журналистов, бросившихся по тому же следу, что я — несколькими часами раньше.

Пятый канал попытался взять у меня интервью, но я сбежал, воспользовавшись тем, что журналистка позволила себе пройти в дамскую комнату — проверить, все ли у нее в порядке с косметикой. Карен пронзила меня ледяным взглядом, увидев, что я сбегаю.

Но в кабинете шерифа Винтерс, Пэриш и Вальд чувствовали себя чуть ли не Божьими избранниками. Я буквально ощущал энергию, витавшую в душной комнате, — энергию организации и жажды действия, порядка, методики, целеустремленности. Однако под прикрытием этой энергии залегал пласт совсем иных чувств, возникших от душевного хаоса и смятения как защита от некоей безмолвной и всепроникающей силы их таинственного противника — Полуночного Глаза. Именно эти чувства и заставили всех этих людей собраться вместе.

Винтерс с силой опустил трубку на рычаг и посмотрел на меня.

— Рассел, у нас мало времени. Первое: забудь про «Дину». Сейчас ситуация выглядит следующим образом. Мы представляем интересы всего округа, призываем граждан внимательно наблюдать друг за другом и сообщать нам обо всем подозрительном, что они могут увидеть, услышать, унюхать и даже просто подумать... обо всем том, что может помочь нам поймать этого типа. Мы назвали это гражданской группой поддержки. Возглавит ее Вальд, будет исполнять функции помощника шерифа. Мы создадим условия для принятия телефонных сообщений, распространим майки и кепки с соответствующими надписями и попытаемся вовлечь в группу каждого. Возьми у Вальда интервью на эту тему. Если тебе не удастся сделать материал достаточно интересным, а значит, и собрать людей в помощь нам, мы подыщем кого-нибудь еще, у кого это лучше получится. Второе: ты можешь получить результаты судебно-медицинского исследования у Карен Шульц, но только при ней ты можешь ознакомиться с ними. Она сама определит, что из них можно публиковать. Третье. Мы уже столкнулись с самым настоящим чудом — соседка Виннов снимала на видео свою семью накануне того дня, как Винны купили дом, и мы получили подозреваемого прямо на эту пленку. Кимми Винн узнала его — разумеется, с поправкой на то, как находящийся в шоке ребенок вообще может кого-то узнать. Но в любом случае это уже чертовски хорошее начало. Документы еще изучаются, появятся на моем столе в течение часа, и получат их те газеты, те каналы ТВ, которые захотят. Твоя задача — помочь нам осуществить идею с группой поддержки, — повторил он. — Твоя задача — сделать нас посимпатичнее, чтобы люди пришли к нам. Рассел, мы просим тебя о помощи. Мы молим тебя о ней. Вальд, стоящий у окна, посмотрел на меня.

— Как ты думаешь, справишься или нет? — спросил Пэриш.

— Ты забыл еще четвертый пункт, — сказал я Винтерсу, проигнорировав вопрос Мартина.

— Какой четвертый? Какого черта ты...

— Он позвонил. Полуночный Глаз. Я только что разговаривал с ним.

В комнате воцарилась гнетущая тишина, как если бы кто-то взвел курок револьвера.

— Мне нравится это, — ровным голосом сказал Вальд.

Пэриш взглянул на меня из-под своего слегка опущенного века.

— Да! — заорал Винтерс и взметнул в воздух свой кулак. — И что же сказал этот сукин сын? Ты уверен? Это был именно он? У тебя не сложилось представления, откуда он звонил?

Я пересказал им все, о чем мы говорили, кроме нашего разговора об убийстве Эмбер.

— Драматическое заявление, — пробормотал Винтерс. — Проклятое животное. Эрик, ты у нас числишься психотолмачом, как по-твоему, что все это значит?