Лесли Уоллер - Войны мафии

– Что значит критическое? – спросила Ленора.

– Может умереть в любую минуту, – буркнула Уинфилд.

– Или поправиться? – предположила Стефи.

Уинфилд пристально смотрела на Ленору. Она уже видела сегодня тело Винса. Хотя к нему еще не прикасались бальзамировщики, он выглядел ошеломляюще здоровым, полным жизни. Казалось, искорки, как всегда, потрескивают в его кудрявых волосах. Только закрытые глаза разрушали это впечатление. Винс больше никого не пронзит взглядом своих жгучих черных глаз. Уинфилд смотрела на его вдову и думала о том, какие сожаления ее сейчас терзают.

– Ленора, ты в порядке?

Пауза, но не очень долгая, потому что сицилийские паузы не затягиваются. Ленора подняла на нее глаза.

– Почему я должна быть не в порядке? – довольно твердо произнесла она.

Никто не ответил. Уинфилд отложила свою газету, и все три женщины погрузились в свои мысли. Из палаты Итало вышли врач и молоденький интерн.

– Доктор? – позвала Стефи.

Старший пошел дальше, не оглянувшись и не замедлив шага. Остановился интерн.

– Да?

– Я племянница раненого, Стефания Риччи. Как у него дела?

Интерн казался моложе ее мальчишек. Он оглянулся, словно в поисках выхода из затруднительного положения. К этому его не подготовили.

– Он в крити...

– Это мы слышали, – отрезала Уинфилд. – У него есть шансы выжить?

– Невысокие. – Он поморщился. – Я бы не хотел пока высказываться. Пресса не...

– Журналисты снаружи, – перебила Стефи. – Мы – ближайшие родственники.

Юный интерн выглядел сильно перепуганным. Он неохотно промямлил:

– Н-не... – пауза, – не особенно хорошо, – выговорил он наконец. – Ему осталось несколько часов.

Женщины замолчали, и он поспешно спасся бегством. Стефи уселась с одной стороны от Уинфилд, Ленора с другой.

– Есть соображения, – начала Стефи, – кто?..

– Я спрашивала отца, – сказала Уинфилд. – Он считает, что контракт со Шмулкой подписали на старой родине.

Стефи повернулась к ней, но Уинфилд рассеянно уставилась на противоположную стену.

– Перестрелка в Корлеоне? Но...

– Папа сейчас наводит справки.

– А где он?

Уинфилд ответила не сразу.

– Скоро будет здесь. У него возникли проблемы.

– День проблем, – хмыкнула Ленора. Ей казалось, что все ее мысли застыли на отметке «нейтрально».

– Не для тебя, – заметила Стефи. – Твои проблемы кончились на Леонард-стрит. – Она пригнулась вперед. – Что я хотела бы знать, так это, как копам удалось наложить лапу одновременно на Винса и Чио. Кто-то навел их.

– Похоже на то, – согласилась Уинфилд.

Стефи сверкнула глазами.

– Не умничай с тетей Стефи, детка. Я знаю тебя лучше, чем ты сама, мисс.

– Согласна.

Никто из них не заговаривал, сопротивляясь невысказанному, повисшему в воздухе, как баньши на поминках.

Наконец Уинфилд решилась вызвать дьявола. Она заговорила ровным, бесстрастным тоном.

– Пока ты остаешься моей тетей Стефи.

Стефи тихонько заплакала, прижимая к губам носовой платок, чтобы заглушить рыдания. Из ее больших оливковых глаз струились слезы.

– Ох, – сказала она, справившись с голосом, – как я могу перестать быть твоей теткой? Я просто могу стать еще и твоей свекровью.

Уинфилд своими длинными руками потянулась к Стефи. Они крепко обнялись.

– Ты должна сказать мне правду, – всхлипнула Стефи. – Правду, Уинфилд. Ты знаешь, кто их уложил?

– Никаких соображений.

– Верю. – Стефи чмокнула ее в щеку очень по-простецки, по-деревенски и усмехнулась сквозь слезы: – Раз уж у тебя нет, у кого еще могут быть?

Если не считать короткой, изматывающей дремоты, после которой он чувствовал себя еще более усталым, Шан Лао не спал трое суток. Его неослабевающее нервное напряжение взвинтило Николь, привело в такое же бессонное, подавленное состояние.

Банни, жизнь которой была приурочена к режиму малыша, казалась более спокойной. Не волнуйся, напоминала она себе. Шан Лао пообещал, что завтра Никки будет с ними. Сегодня, поправила она себя, взглянув на мерцающий циферблат настенных часов в детской. Полпятого. Лео мирно посапывал в своей кроватке. Никки доберется... к ленчу? К обеду уж точно. Она услышала, как старшие переговариваются у себя. Она тихо вышла на кухню и увидела там обоих.

– Я собираюсь сварить всем нам кофе.

– Уже все готово. – Николь налила ей немного кофе. – Мы обсуждаем наши дела. Шан говорит, к полудню точно.

Шан Лао кивнул. Его движения были неуверенными, глаза ускользали. Голова казалась как никогда тяжелой для щуплых плеч.