Франк Тилье - Атомка

Машина выехала на переполненное двухполосное шоссе. Шоссе как шоссе: кроме странных номерных знаков и написанных кириллицей указателей, ничего необычного, сколько видит глаз — только заснеженные деревья с обеих сторон дороги. Люси глянула на водителя — казалось, он высечен из глыбы мрамора — и снова обернулась к собеседникам.

— Ну а теперь, дорогие коллеги, угадайте, кто назначил Леонида Яблокова начальником «Маяка-четыре»? — спросил Лашери.

— Ольга Грибова? — вопросом на вопрос ответил Шарко.

— Вот именно. Всего несколько недель спустя после своего собственного назначения. Несмотря на то что специалист по криогенике Яблоков, по идее, мало что смыслит в радиоактивных отходах. Добавлю еще, что Центр временного складирования и захоронения радиоактивных отходов подчиняется непосредственно министру. «Маяк-четыре» расположили вокруг рудника, где шестьдесят лет назад добывали уран, и сегодня этот рудник стал свалкой всей грязи, от которой какая-нибудь страна хочет избавиться. Район, где находится «Маяк-четыре», справедливо считают одним из самых кошмарных, самых гибельных мест нашей планеты. Никто не хочет туда ехать, и никто не едет, кроме работяг, которые свозят туда отходы в бочках. Ну и отсюда вопрос: какого черта там делают столько лет два бывших сотрудника фонда Шеффера, а?

— И еще один: какого черта туда регулярно летают, взяв туристическую визу, Дассонвиль и Шеффер? — дополнил Шарко. — А главное, что они там делают в настоящий момент?

Лашери посмотрел на Люси, потом на комиссара:

— Затем мы и летим, чтобы узнать. Думаю, вы уже поняли: благодаря делу, которое вы расследуете, мы пришли к выводу, что эта дама-министр и еще несколько высокопоставленных персон в чем-то замешаны. Москва считает, что вашему расследованию необходимо уделить особое внимание. Не только по его природе, но и потому, что все это связано с радиоактивностью.

— Мы в этом не сомневаемся.

— Российская Федерация — это восемь территориальных округов, одиннадцать экономических районов, десятки краев, областей и автономных республик, и везде — свои губернаторы, свои правительства. В общем, сложное у нас дело с точки зрения закона и политики… В Челябинске вам будут тайно помогать офицеры местной полиции, их переводят в прямое подчинение майору Александрову, с которым вы скоро встретитесь. И вот что надо еще сказать: вы поедете на «Маяк-четыре», вы будете искать своих подозреваемых вместе с российской бригадой, но если потребуется вмешательство, то…

— Да, мы знаем правила — действовать будут они, — сказал Шарко.

Атташе протянул им последние снимки — детей на операционном столе, — наверняка те, что прислал ему Белланже или Робийяр электронной почтой.

— Детей, может, и можно перевозить и прятать, но ведь никак не операционные блоки, верно? Если есть что обнаружить в этом мрачном месте, то их люди обнаружат. Дотошнее русского офицера не найти!

Они замолчали. После долгой паузы Лашери сменил тему и стал расспрашивать о новостях французской столицы в целом и дома 36 на Орфевр в частности, о политике Франции в Европе… Между тем показались уже первые указатели, свидетельствующие о близости аэропорта… Арно рассказывал, как ему нравится Москва, ее устройство, ее могущество, ее великолепие, ее обитатели. Он сравнивал людей Запада с персиками, а русских — с апельсинами. С одной стороны, открытые личности, которые здороваются с вами на улице, но только тронь — обнаружишь твердое, хорошо защищенное ядро. С другой — личности, на первый взгляд закрытые, но… но душа под кожурой у них нараспашку, покажешься ты москвичу своим — откроется до самого донышка. Однако Лашери уточнил, что Москва — это не вся Россия, а вся Россия несет на себе бремя своего тяжелого прошлого.

Шофер высадил их перед аэровокзалом, расположенным рядом с шоссе. Быково ничем не напоминало аэропорт, который они покинули час назад. Небольшое старое здание из монолитного бетона, явно не ремонтировавшееся и не перестраивавшееся, а самолеты… Увидев смехотворные размеры некоторых самолетов, Люси запаниковала. Во Франции-то самолет — самое надежное транспортное средство, но, может быть, в России это не так?

Московские полицейские ждали их у стойки регистрации. Атташе посольства познакомил французов с русскими. Андрей Александров и Николай Лебедев оказались довольно молодыми людьми, высокими, одетыми в одинаковую форму цвета хаки: штаны с красными лампасами, теплые, подбитые мехом и стянутые поясом куртки с нашивками (эмблема российской полиции и государственный флаг), ботинки на шнуровке. Шапки оба офицера держали в руке. Шарко подумал, что выглядят они так внушительно, скорее всего, из-за пуленепробиваемых жилетов.